«Медленно, очень медленно, гораздо дольше, чем простые граждане, военные и штатские, прозревала в отношении независимой Грузии московская политическая элита. Не замечали ни проповедуемой национальной исключительности, ни безответственности, ни стремления, угождая новым хозяевам, побольнее лягнуть вчерашнюю Империю». Автор этих строк – К.Ф.Затулин. Я бы поставил под ними свою подпись, пожалев, что нельзя подписаться дважды. Он это видел из Москвы и Сухума. Мне пришлось смотреть на ту же картину из Тбилиси. Смотреть, сообщать о том, что вижу в центр четыре года подряд и ждать, и чертыхаться про себя: «Медленно, ох как медленно!». Тяжело, стопарясь на каждом политическом перекрёстке, со скрежетом и скрипом, как открывается заржавленная дверь открывались глаза верхних эшелонов российской политики на Грузию. О чём, в сущности, и говорит статья К.Ф. Затулина, предпосланная его книге «Россия и Абхазия. Две страны – один народ».

Здравому, непредвзятому подходу к Абхазии, спокойному, уравновешенному анализу грузино-абхазского конфликта более всего препятствовали замешанные на невежестве иллюзии относительно некой пророссийской ориентации грузинской политэлиты и грузинской интеллигенции. Горько говорить об этом, но факт очевиден: постыдную роль сыграла и играет по сию пору в отношении Грузии-Абхазии заметная часть российской творческой интеллигенции. Заткнув уши и закрыв глаза, она сделала своим политическим ориентиром личные связи с тбилисском бомондом, она взяла на вооружение его аморальную аргументацию и требовала сдачи российских позиций по Абхазии в ответ на угрожающие, воинственные вопли Тбилиси и проклятия в адрес России.

Наш власти, многие провластные политики и эксперты в 90-е годы находились под немалым влиянием подобных настроений. В то время мне, также как автору предисловия, приходилось слышать повторяемое словно заклинание: «Нам не нужны феодальные княжества по соседству с нашим Северным Кавказом. Грузия, – единая и единоверная, – вот тот союзник, который поможет России сохранить контроль и влияние в регионе». Наряду с инфантильной наивностью этих утверждений претил их цинизм – вслух заявленное пренебрежение к мнению целого народа, когда, «не спрашивая согласия, конфликтные территории вместе с населением, как крепостные с деревеньками, закреплялись за новыми хозяевами– вчера первыми секретарями, а теперь «лидерами национального возрождения». Я не мог не думать о том, что пришедшие к власти российские демократы оказались применительно к Абхазии менее демократичными, чем КПСС: по советским законам, автономии пользовались правом самостоятельного определять, оставаться ли в составе союзной республики в случае её выхода из СССР. Вопрос не только юридический. Он и моральный. Кому не очевидно, что одно дело – Абхазия в составе Грузинской ССР в рамках огромного государства, каким был Советский Союз, другое – Абхазия в Грузии, отпавшей от СССР? Сухум один на один с Тбилиси вовсе не ровня Сухуму перед лицом Тбилиси, над которым стоит Москва. Была мера издевательства над судьбами народа в решениях, сбрасывающих со счетов этот ясный, как Божий день, факт.

Читая предисловие К.Ф.Затулина, я примерял едва ли не каждый его абзац к своему грузинскому опыту. История российских миротворцев в Абхазии – глава, которую хорошо бы рассказать в подробностях. Едва ли найдётся более беззастенчивая, безответственная и бессовестная политэлита, чем та, с которой мне пришлось иметь дело в Тбилиси. Настаивать на том, чтобы вернуть Абхазию в состав Грузии руками России, и одновременно устраивать бесконечные провокации против российских миротворцев, убивать молодых российских парней из засад, устраиваемых засланными в Гальский район Абхазии грузинскими партизанами- террористами. Цель оправдывает средства? От Эдуарда Шеварднадзе, от Михаил Саакашвили мы много раз слышали заявления о мирных намерениях в отношении Абхазии. Но они же не однажды угрожали ей войной, и не однажды с ней воевали. Подчинение Абхазии во что бы то ни стало – в этом суть политики современных политиезуитов Грузии, их цель. Ошпарились на Южной Осетии в августе 2008 – тут же измыслили политику «вовлечения». Есть широкий веер средств лжи, лицемерия, подкупа, угроз, военных провокаций, которые для Тбилиси оправдываются целью реоккупации Абхазии. Быть настороже – прямая необходимость.

Тут есть над чем задуматься. Вопрос, который беспокоит меня по прошлому опыту: сколько времени требуется нашей политической элите, чтобы строить свою позицию соответственно фактам? Недружественной к России Грузия стала ещё во времена Гамсахурдия. Москва поспособствовала приходу Шеварднадзе к власти в Тбилиси, и, хотя это было крупной ошибкой, иллюзии на его счёт понятны. Но дальше-то последовала лавина фактов, отчётливо говоривших о радикальной внешнеполитической переориентации Грузии. Почему их не принимали в расчёт? Для тех, кто в то время представлял Россию в Тбилиси, к середине 1997 года не оставалось ни малых сомнений: Грузия – не друг России. Длинная вереница красноречивых фактов на сей счёт шла в центр из грузинской столицы по многим линиям. В Москве не читали этих телеграмм, отчётов и докладов? В начале апреля 1997 года грузинский парламент принял концепцию безопасности, откровенно враждебную Российской Федерации. Казалось бы, официальный документ такого рода не может не обеспокоить. Тем более, что за концепцию проголосовал и Союз граждан Грузии – правящая партия, во главе с Шеварднадзе. Из Москвы, однако, не последовало реакции. В Тбилиси стоял беспрерывный антироссийский гвалт в неизмеримых децибелах, хорошо доносившийся аж до Вашингтона. Почему-то в Москве его не слышали. Не хотели слышать? На тех, кто докладывал правду, в московских коридорах власти навешивали презрительный ярлык: «Гонит волну! Нагнетает!». Тем временем всё более разухабисто и авантюрно вела себя Грузия, продолжалась блокада Абхазии, где страдали безвинные люди, падал престиж России, подрывался авторитет Федерального центра в северокавказских автономиях, наносился ущерб российским интересам на Южном Кавказе. Российские ошибки в оценках Грузии дорого стоили и России, и Абхазии, и грузинскому населению.

Признаюсь: я долгое время, до Косово не видел возможностей признания Россией независимости Абхазии. Слишком неблагоприятным для Российской Федерации было соотношение сил. Вариант, о котором в предисловии рассказывает К.Ф.Затулин – убедить абхазов согласиться на подобие общего государства с Грузией – казался выигрышным и мне. И я точно также был разочарован, когда в ответ на согласие абхазской стороны Грузия ужесточила позицию. Мне и впоследствии не раз приходилось наблюдать этот трюк грузинской политэлиты. С Владиславом Ардзинба он не мог получиться. На поверку оказалось, что абхазский президент как государственный деятель и как дипломат был сильнее своего оппонента Эдуарда Шеварднадзе со всем его грузинским, советским, российским и международным опытом. Независимая сегодня Абхазия – яркое тому свидетельство. Но всё-таки урок из истории с «общим» грузино-абхазским государством стоит извлечь: не клади палец в рот Тбилиси, которого манит руку откусить.

Наверное, мои оценки прошлых событий не могли стопроцентно совпадать с оценками К.Ф.Затулина. Мы видели эти события с разных углов и по-разному участвовали в них. Мне несколько иначе видятся некоторые действия МИД’а времён Е.М.Примакова, упомянутые в предисловии. Я свидетель того, что МИД исходил из возможности общего грузино-абхазского государства, и в этих целях воздействовал не только на Абхазию, но и на Грузию. Как посол России в Грузии я имел оппозицию в Москве из числа поклонников Э.А.Шеварднадзе, которых было немало в высоких кабинетах самых различных министерств и ведомств. И мне бы не удержаться на моём посту, не имей я поддержки Б.Н.Пастухова и самого министра. Е.М.Примаков, всем известно, к Грузии относился и, наверное, относится неравнодушно. На то есть много причин, в том числе самого личного порядка. Но я много раз убеждался: насчёт грузинской политэлиты он не заблуждался. Её вранливость и лицемерие, её высокомерие и драчливость были ему, мне кажется, хорошо известны. О непростых отношениях Примакова и Шеварднадзе знают все – достаточно открыть мемуары того и другого. Что до Бориса Николаевича Пастухова, то он определённо значился на первых местах «чёрного списка» российских политиков, созданного молвой тбилисской политтусовки.

В любом случае наступает время новых политиков и у нас, и в Абхазии. Тут есть свои риски. Кавказ – уязвимое на сегодня место российской внешней и внутренней политики, что-то вроде ахиллесовой пяты России. Выстраивая российско-абхазские связи начавшегося десятилетия, не обойтись без понимания того, что представляет собой грузинская элита с целым рядом её имманентно опасных свойств. Как предстоит заново проанализировать и осознать ошибки, совершённые в российско-грузино-абхазском треугольнике, составить ясное представление о том, что значит для двух независимых государств – России и Абхазии – дорожить общей российско-абхазской перспективой. Убеждён: книга К.Ф.Затулина «Россия и Абхазия. Две страны – один народ» хорошо послужит этой задаче.