Ничем не подкрепленные заявления президента Румынии Траяна Бэсеску наделали много шуму в экспертном сообществе, заставив вспомнить о великодержавных амбициях одного из новобранцев НАТО и ЕС. В своем интервью Бэсеску заявил, что через 25 лет граница Евросоюза будет проходить по Днестру, а Бессарабия объединится с Румынией в рамках ЕС. В том же интервью Бэсеску заявил, что Румыния испытывает дискомфорт от пребывания российских войск в Приднестровье и Черноморского флота РФ в Севастополе. По его словам вывод российских войск из Приднестровья станет «экзаменом» для Российской Федерации, тем более что «заинтересованность в этом высказала и Германия».

Можно иронизировать над румынским политиком, уверенно видящего перспективу сквозь десятилетия. Правда, учитывая темпы, с которыми страны Евросоюза расстаются со своим национальным суверенитетом в пользу союзных органов, более вероятно, что через 25 лет на европейской политической карте Румынии как таковой не будет. Но Бэсеску не клоун, а вполне успешный политик, который достаточно верно выражает устремления румынской элиты и большей части румынского общества, поэтому его слова правильнее воспринимать как политическое послание соседним государствам.

Особенно тревожным сигналом на наш взгляд являются апелляции Бэсеску к Германии. Федеральный канцлер Ангела Меркель после встречи с российским президентом Дмитрием Медведевым в Мезеберге заявила о намерении ФРГ более активно участвовать в разрешении молдо-приднестровского конфликта. За прошедшие полгода германской активности мы не заметили, но история Молдавии говорит нам, что участие иностранных держав, в том числе Германии в событиях, определяющих политический облик нашего региона Европы, не обязательно должно быть явным.

«Звездный час» для Румынии, и сейчас не дающий покоя ее политикам, наступил в декабре 1918 года. Закончилась Первая Мировая война. К этому времени Бухарест не только освободился от австро-германской оккупации, но, используя поражение германского блока в войне, 1 декабря распространил свою власть на территорию Трансильвании. Еще через несколько дней – 10 декабря, Румыния объявила о присоединении к себе российской Бессарабии. Последнее приобретение стало возможно только благодаря германскому участию.

Румыния вступила в войну летом 1916 года, вскоре после Брусиловского прорыва в Галиции. Однако в течении первых же 100 дней она потерпела поражение. Австрийские войска оккупировали большую часть страны и заняли ее столицу. Государственность Румынии удалось сохранить только благодаря поддержке русских войск. Но уже в ноябре 1917 года Румыния начала переговоры с Германским блоком о мире.

Одновременно Бухарест вел переговоры с Антантой, желая получить санкцию союзных держав на заключение сепаратного мира с Германией при сохранении в силе основных статей румынского договора 1916 г. с Антантой. Умело используя «большевистскую угрозу», Бухарест добился такой санкции. Переговоры с Германией и Австро-Венгрией не были простыми, их условия превращали Румынию в колонию и Бухарест колебался. Но 26 декабря 1917 г., стремясь окончательно рассорить румын с Россией, немцы разрешили им поступать в Бессарабии так, как те сочтут нужным. Именно после разрешения Германии Румыния направила свою армию на захват российской губернии, тем самым Румыния положила начало иностранной вооруженной интервенции против России.

Встретив в Бессарабии вооруженный отпор и страшась войны с Россией, Румыния подписала 5 марта в Одессе и 9 марта в Яссах соглашение с Советским правительством о выводе своих войск из Бессарабии в двухмесячный срок. Но, воспользовавшись австро-германским наступлением на Украине в апреле 1918 г., Бухарест не выполнил своих обязательств. 7 мая 1918 г. в Бухаресте был подписан сепаратный мир между Румынией и Германским блоком. Немцы тогда не были против оккупации румынами Бессарабии, и этот договор закрепил курс румынского правительства на аннексию российской губернии.

Сразу после поражения Германии и Австро-Венгрии в войне Румыния денонсировала этот сепаратный договор. Позже она приняла участие в заключении Трианонского мирного договора, удвоившего ее территорию. Но Бессарабию румыны покидать не собирались. Советская Россия, ослабленная интервенцией и гражданской войной, находящаяся в окружении враждебных государств, не могла себе позволить военного разрешения «бессарабского вопроса». Поэтому Москва отложила его до лучших времен.

Румыны, всегда ощущавшие себя временщиками на этой земле, использовали полученное время для ограбления края. Двадцать два года румынской оккупации – это годы террора и жесточайшей колониальной эксплуатации Бессарабии. Достаточно сказать, что за первые 15 лет оккупации румынские войска и полиция уничтожили более 80 тысяч бессарабцев, за 22 года население края сократилось на полмиллиона человек за счет беженцев, практически все это время в Бессарабии действовал режим чрезвычайного положения. Под румынской властью Бессарабия, будучи одной из самых высокоразвитиых губерний России превратилась в самый бедный и отсталый регион Европы.

Решение «бессарабского вопроса» последовало летом 1940 года, кстати, опять же не без участия Германии. Сегодня модно апеллировать к так называемому «пакту Молотова-Риббентропа» как к факту «сговора двух диктаторов» — Гитлера и Сталина. И румынские политики, включая Бэсеску, используют пакт как аргумент в обосновании прав Бухареста на нынешнюю Молдову, Черновицкую и часть Одесской областей Украины. Однако советско-германский договор о ненападении имел весьма опосредованное отношение к разрешению «бессарабского вопроса».

К 28 июня 1940 года Румыния уже полностью переориентировалась на Германию. Она была фашистским государством и была связана с Гитлером рядом торговых и политических договоров. По сути, она была превращена в германский протекторат. 26 июня 1940 г. советское правительство направило в Бухарест ноту, в которой Румынии предлагалось очистить территорию Бессарабии и Северной Буковины от своих войск и администрации. На тот момент позиция Германии в случае «агрессии советской России» Бухаресту уже была известна. На запрос МИД Румынии Берлин дал ответ, что проблема Бессарабии Германию не интересует. 27 июня Германия подтвердила свою позицию: «В целях предотвращения войны между Румынией и Советским Союзом мы можем только советовать румынскому правительству уступить требованию Советского правительства». Германия, в 1918 году охотно раздающая своим сателлитам чужые территории, не намеревалась в 1940-м ставить под угрозу свои планы из-за непомерных амбиций периферийной страны.

Бухарест уступил Бессарабию, но как видим румынские политики и по прошествии десятилетий не утратили своего хищного отношения к сопредельным государствам. Причем для воплощения идеологических императивов сегодня они, как и ранее, пытаются использовать военный и политический вес других государств. Румыния – участник НАТО и член ЕС, Бухарест готов предоставить свою территорию под постройку военных и военно-морских баз США. Есть основания полагать, что эти базы уже построены и функционируют.

Поэтому заявления Бэсеску по поводу российских военных контингентов в Приднестровье и в Крыму, следует воспринимать серьезней, чем очередную риторику политика, стремящегося выслужиться перед Западом. В этом свете российские контингенты в регионе предстают перед нами не просто в качестве миротворцев в Приднестровье, но в качестве гарантов сохранения государственностей Молдовы и Украины. Очевидно, что именно наличие Оперативной группы российских войск в Приднестровье и Черноморского флота Российской Федерации в Севастополе мешает Бухаресту инициировать новый передел границ в этом регионе Европы.