— Через несколько дней, 2 сентября, День независимости Арцаха. Хочется понять: как Вы уже упомянули, армянские власти с начала Алма-Атинской декларации, так называемой, фактически признали Арцах частью Азербайджана. Потом той же Алма-Атинской декларацией они объяснили, почему они не хотят защищать Арцах в сентябре прошлого года. Но встает вопрос людей, которые там жили, более 100 тысяч человек, которые потеряли свою историческую Родину. Вот Ваше видение — что можно сделать для этих людей, и кроме людей, для историко-культурного наследия армянского народа, тысячелетних храмов, культурных памятников.

— Да, действительно, 2 сентября – официальный День независимости Нагорно-Карабахской Республики. Нагорно-Карабахская Республика, это факт, не была признана другими государствами. Даже Арменией не была признана, как мы знаем. Но это не значит, что там не рождались дети, там люди не жили, там не ходили в школы, там не работали на предприятиях. Я был этому всему свидетелем. Это была вполне реальная государственность, конечно, при поддержке Армении, пусть даже не признавшей Нагорно-Карабахскую Республику. Когда эта поддержка обернулась предательством, при Пашиняне, собственно говоря, все и произошло.

Да, сейчас всё то, что было предметом тридцатилетних переговоров, а именно статус Нагорного Карабаха, независимость Нагорного Карабаха, кажется уже вчерашним днём. Но я уверен, что если исходить из гуманитарных обстоятельств, то армяне, потерявшие свои дома, бросившие свою землю, конечно должны обрести вновь всё это, а для того, чтобы они были спокойны за свою судьбу, пусть даже в составе Азербайджана, необходимо предоставить политические гарантии.

Такой политической гарантией жизни армянского населения в советские времена был статус Нагорно-Карабахской автономной области. При всех претензиях к большевикам, которые так или иначе перекраивали границы на Кавказе, они тоже понимали, что население Нагорного Карабаха должно иметь определенную гарантию, она и была гарантией в статусе Нагорно-Карабахской автономной области. Ничего похожего сейчас нету, и это одна из причин, по которым они не хотят возвращаться. И вряд ли они, за исключением отдельных лиц, вернутся сегодня так же, как они ушли из Нагорного Карабаха.

Это, конечно, очень тяжелая печать, которая будет лежать, как бы кто ни хотел, на дальнейшем развитии Азербайджана, и которая будет возбуждать страсти и порождать новые конфликты — не сейчас, так в будущем. Я уже говорил о том, что есть пределы того, что мы можем желать. Да, Азербайджан после неудач, связанных с войной в 90-е годы, хотел реванша, он его получил, но здесь очень правильно, очень мудро было бы со стороны руководства Азербайджана проявить умеренность. Пока, во всяком случае, я не вижу, когда дело касается взаимоотношений с Арменией, армянскими беженцами, судьбой населения Нагорного Карабаха — я не вижу таких признаков. Может быть, это будет в будущем.

Я надеюсь, что наши власти, со своей стороны, тоже в ходе диалогов, в том числе с правительством Азербайджана, высказывают подобные мысли. Я не участник этих переговоров, Да и не могу быть участником, потому что я объявлен персоной нон-грата в Азербайджане в 2011 году, а в Армении в 2022 году. Это, так сказать, в награду за мою позицию.

Но при этом я надеюсь, что все понимают, что как бы ни казалось всё, что произошло, уже окончательной точкой в этом конфликте — ничего окончательного в истории, как известно, не бывает. И об этом должны задумываться не только в Армении, не только в России, но и в Азербайджане.