Если завтра война…

В настоящее время военная безопасность Республики Казахстан может обеспечиваться лишь средствами дипломатии, основываясь на комплексе договорных гарантий и участии в тех или иных военно-политических объединениях, считают эксперты. Масштаб разрушения и дезинтеграции такого сложного механизма, как Вооруженные силы, потребует от руководства страны многих лет и серьезных ресурсов, что в условиях расширяющегося мирового экономического кризиса вообще выглядит делом отдаленной перспективы.

Чем богаты — тому не рады

Вопрос численного состава Вооруженных сил РК продолжает оставаться острой проблемой. Так в настоящее время армия доведена до немногим более чем 40 тысяч человек, однако при этом реально не учитывается громадная площадь территории Казахстана — 2 724 900 кв.км и протяженность государственной границы. При средней плотности населения 5,5 человека на 1 кв.км в Казахстане сейчас имеется не более 0,05 вооруженных защитников (включая весь состав МВД и КНБ). Для сравнения: в РФ этот показатель — около 70 военнослужащих, в Соединенных Штатах около 180, а в КНР — около 450.

Как заявил на заседании координационного комитета при Совете министров обороны государств-участников СНГ в прошлую среду министр обороны республики Даниал Ахметов, Казахстан будет существенно увеличивать количество срочного персонала и солдат срочной службы в течение ближайших трех лет, с тем чтобы в ближайшее время серьезно усилить мобилизационные ресурсы страны. Как известно, соответствующее поручение в конце января давал премьер-министр РК Карим Масимов. Тогда он отметил, что помимо увеличения штатного расписания, это станет действенным способом борьбы с безработицей. По словам Ахметова, проведенный анализ показал, что вопрос привлечения контрактного персонала требует взвешенного подхода, поэтому «Казахстан не будет стремиться любой ценой увеличивать процент контрактников».

Казахстанская армия, в силу своей «маломощности» и многочисленных недостатков в подготовке, организации управления, оснащенности боевой техникой и вооружениями сегодня используется лишь в качестве структуры, призванной отвечать за международные военные связи, налаживание ВТС с иностранными государствами, получение различной зарубежной помощи и «демонстрацию флага» на различных международных мероприятиях.

Надо отметить, что в республике долгое время не существовало целостной военной доктрины (ВД), а имевшиеся теоретические воззрения постоянно видоизменяются и переделываются. Так, с 21 марта 2007 года казахстанская армия живет по новой военной доктрине: глава государства подписал указ №299, согласно которому старая (вторая) военная доктрина от 10 февраля 2000 года была отменена, а новая принята со дня подписания.

В новой доктрине классифицируются существующие и потенциальные вызовы и угрозы безопасности Казахстана, а также определены условия и направления развития Вооруженных сил, других войск и воинских формирований по обеспечению военной безопасности республики. Кроме того, в рамках реализации доктрины более значимое место отдается модернизации Вооруженных сил, других войск и воинских формирований, в результате которой боевые возможности войск будут кратно повышены. Но это «пожелание» с каждым месяцем кризиса выглядит все менее реалистичным. Отсюда и стремление перейти с более «дорогих» в финансовом смысле контрактников на менее качественных, но более «дешевых» военнослужащих по призыву, отмечают эксперты.

«Полагаю, что это намерение диктуется также и тем, что количество контрактников, на которое изначально замахнулось казахстанское военно-политическое руководство — более 60 проц., — было слишком неподъемным для военного бюджета. При всем уважении, ВС РК — это не армия благополучной «старой» Европы, но до 2007 года казалось, что нефтедолларов хватит на содержание небольшой и современной («евростандартной») контрактной армии. Теперь с каждым месяцем избавления от «головокружения от успехов» будет побеждать более трезвый взгляд на вещи», — считает эксперт по Средней Азии и Казахстану Института стран СНГ Андрей Грозин.

Не по силам…

В новой ВД утверждается, что «Казахстан последовательно выступает за создание такой системы международных отношений, когда значение военной силы будет минимизировано и ее функции будут сведены к задаче сдерживания военных конфликтов». Подчеркивается, что «Казахстан отдает предпочтение невоенным методам обеспечения безопасности, к которым в первую очередь относятся политико-дипломатические, правовые, экономические, гуманитарные, информационно-пропагандистские и иные».

С учетом официально приведенного в документе перечня угроз не ясно, почему военно-политическое руководство РК уверено в необходимости ориентации ВС Казахстана в кратко— и даже среднесрочной перспективе на участие лишь в локальных конфликтах. «Надеяться на то, что все конфликты на евразийском пространстве будут носить сугубо локальный характер, неоправданно. Если на юг Казахстана вторгнется, например, ряд группировок бандформирований численностью 1 500—2 000 человек, для Астаны это будет уже конфликт, выходящий за рамки определения «локальный», — недоумевает А. Грозин.

По мнению экспертов, Казахстан относится к категории «проблемно обороноспособных» государств, а его экономические, демографические и военные возможности не позволяют симметрично реагировать на возможные военные угрозы. Какие бы Вооруженные силы не были созданы в стране, они не будут сопоставимы с ВС любого гипотетического «серьезного» противника (Китая, России, США, войск НАТО и прочих). Война при таком варианте будет столкновением с противником, многократно превосходящим ее армию по любым количественным и качественным параметрам, что делает бессмысленными попытки самостоятельно отразить агрессию и удержать территорию.

По логике давление, оказываемое на руководства центрально—азиатских стран многочисленными новыми вызовами, должно было способствовать их сближению и сплочению, однако до последнего времени этого так и не произошло. Практически между всеми государствами региона имеются противоречия, порой довольно серьезные и способные при неблагоприятном развитии перерасти в прямое противостояние. Среди проблем, осложняющих взаимоотношения между официальными Астаной, Ташкентом, Душанбе, Ашхабадом и Бишкеком, можно назвать территориальные разногласия, незавершенность процесса делимитации границ; распределение трансграничных водных ресурсов; вопросы поставок энергоносителей; разнонаправленность ориентиров государств региона во внешнеполитической сфере и т.д.

Между Казахстаном и Узбекистаном до последнего времени наблюдается пусть подспудное, но соперничество, вызванное примерно равным экономическим и политическим потенциалом и одновременно разновекторным развитием как во внутренней, так и до недавнего времени во внешнеполитической сферах. Обозначенные тенденции в политике, оборонном строительстве, экономике и идеологии РУ недвусмысленно подтверждают намерения Ташкента решить свои проблемы, не всегда считаясь с мнением соседей. Это проблемы демографии, воды и земли. В регионе, «начиненном» территориальными претензиями друг к другу, их разрешение силовыми методами может привести к самым печальным последствиям для будущего казахстанской государственности и региональной стабильности.

Рейтинг боевой готовности

Учитывая вышеперечисленное, возможности создания в РК второй—третьей по боевому потенциалу армии на постсоветском пространстве сводятся до минимума. Так Россия, Украина и Беларусь обладают значительно большим (количественным и качественным) превосходством в области военного строительства. Узбекская армия по каким-то параметрам чуть слабее, а по каким-то — несколько сильнее казахстанской. То же самое можно сказать об армиях стран Закавказья, кроме, конечно, грузинской — ее теперь при самом благоприятном развитии событий для Тбилиси придется «собирать по кускам» до «доавгустовского» уровня года три-четыре.

«Казахстан сейчас входит в своеобразный круг «армий второго уровня» — АВУ — рядом с Узбекистаном, Азербайджаном и Арменией. Различия между этими АВУ незначительны и носят в основном непринципиальный характер. «Первый круг» — РФ, Украина, Беларусь. «Замыкающие» (или «аутсайдеры») — Таджикистан, Кыргызстан, Грузия, Туркменистан», — подытожил А. Грозин.

Сауле Исабаева