Сейчас стало модным проводить параллели между кризисом, в который ввергнута Украина, с Великой Депрессией в Америке, с экономическим кризисом в Аргентине или в Юго-Восточной Азией. Бесспорно, практически в любом кризисе при желании найдутся сходные черты – иначе данное явление не называлось бы одним словом. Можно долго рассуждать об экономических последствиях того или иного кризиса, проэцируя их на Украину. Но политологов и историков должна волновать другая параллель, о которой почему-то на Украине стараются не упоминать, – параллель с экономическим и политическим кризисом Германии в конце 20-х – начале 30-х годов.

Когда высоколобые экономисты и, что выглядит особенно весело, узколобые политики с экранов телевизоров рассуждают о том, какое благо для украинской экономики в итоге принесет завершение кризиса, каким очищением он станет для Украины, и приводят при этом удачные примеры выхода той или иной страны из подобных потрясений, я удивляюсь, почему публике не предъявляются неудачные финалы. Ведь некоторые государства (в одном из них довелось пожить и большинству из нас с вами) не пережили таких кризисов. А некоторые, как Германия, в результате очень похожего – о чем будет сказано ниже – кризиса были ввергнуты в самые мрачные периоды своей истории, втянув заодно в это полмира.

Говоря о бедах промышленности или торговли, нельзя забывать о том, что очень часто в мировой истории экономический кризис приводил к параличу и краху политической системы той или иной страны со всеми вытекающими из этого последствиями. Украинские политики настолько увлеклись взаимным истреблением друг друга, соревнованием лозунгов и речевок, что не заметили одной опасной особенности, которая очень роднит украинский кризис начала 21-го века с германским кризисом прошлого столетия: украинский народ постепенно разочаровался не только в политиках, но и в самой политической системе государства, в самой демократии, с которой, к сожалению, связывают скомпрометировавших себя политических лидеров Украины.

Если США после Великой Депрессии или та же Аргентина после недавнего кризиса вышли из экономических потрясений без особой ревизии своей политической системы, то это не значит, что Украина пойдет по их пути, а не свернет на гибельный путь Германии 30-х. К сожалению, для этого сценария сейчас складывается очень много предпосылок.

Германия 20-х – аналогии уместны

 Конечно, аналогии с кризисом предфашисткой Германии многим могут показаться натянутыми. В конце концов, даже из школьных учебников все знают о том, что одной из основных причин кризиса и последующего прихода фашистов к власти стали непомерные выплаты по репарациям, на которые немцы были обречены после первой мировой войны. Мол, Украине ничего похожего не грозит, стало быть, природа местного кризиса в значительной степени отличается от кризиса в Германии прошлого века.

Данное объяснение кризиса в Германии кажется очень упрощенным. Стоит задаться вопросом: если бедственное положение, в котором оказалась экономика этой страны к началу 30-х годов, было вызвано исключительно репарациями по Версальскому договору 1919 г., то чем объяснить небывалый экономический бум, который царил в Германии в середине 20-х? Ведь все это время немцы более или менее исправно оплачивали счета по репарациям, что вовсе не стало преградой для быстрого послевоенного восстановления страны.

Рост немецкой экономики в этот период вполне сопоставим с резким ростом украинской экономики последних нескольких лет, да и длился он практически равное количество лет. Сейчас, наконец-то, практически все поняли, что украинское «экономическое чудо» базировалось во многом на кредитной пирамиде, в которой в равной степени были задействованы государство и частный, особенно банковский, бизнес. При малейшем изменении мировой конъюнктуры такие пирамиды обречены на резкий обвал.

Именно это и произошло в Германии, которая получила с 1923 по 1929 гг. 4 млрд. долларов внешних займов. Небывалый рост потребительских кредитов привел к резкому росту потребления и импорта ширпотреба. Миллионы немцев влезли в кредиты, позарившись на легкие деньги и сравнительно небольшие проценты. Уже в 1926 г. президент Рейхсбанка Шахт пытался ввести ограничения на частные заимствования за рубежом. Но правительство, наоборот, вводило дополнительные налоговые привилегии для иностранных кредитов. К 1927 году производство металлов и машиностроение в Германии вышли на свой пик. «В том же году германский рынок оказался перенасыщен с одной стороны деньгами, с другой – промышленной продукцией. Внутренний рынок просто не успевал их переваривать, а экспортные каналы были закрыты», — так характеризует ситуацию 1927 года довольно модный ныне в России историк Василий Галин (который, судя по его плодовитости, скорее всего является коллективным автором). Именно тогда, столкнувшись с первыми признаками изменения мировой конъюнктуры и спроса на промышленную продукцию, немецкая промышленность начала стремительное падение.

Заметьте, до Великой Депрессии в Штатах оставалось еще два года, мировая экономика только переживала первые признаки кризиса, который уже вовсю охватил Германию. Вызвано это было, в первую очередь, тремя факторами – значительной зависимостью экспортно-ориентированной экономики от зарубежных рынков, не обеспеченной ничем кредитной пирамидой и, конечно же, нестабильностью политической ситуации. Германию лихорадило от частой смены правительств, от неспособности партий в рейхстаге сформировать стабильное большинство, от соревнования основных политических игроков в области социал-популизма. Не правда ли, что-то это нам сейчас напоминает?

Кризис: made in Ukraine

Когда мы говорим о нынешнем украинском кризисе, мы должны понимать, что мировой кризис, на который так часто любят ссылаться лидеры украинского государства, послужил лишь катализатором сугубо внутренних проблем, накопившихся у нас за последние несколько лет. Для того, чтобы убедиться в безосновательности заклинаний Юлии Тимошенко о всеобщем характере кризиса, достаточно посмотреть лишь на несколько цифр, взятых из совершенно различных источников.

Например, взгляните на данные Статистического комитета СНГ по объему производства в республиках Содружества за октябрь 2008 года по сравнению с аналогичным периодом прошлого года (см. Таблица 1). В среднем по СНГ объем производства сократился на 2%, львиную долю из которых составил обвал промышленности в Азербайджане и особенно в Украине. Если в России резкое замедление роста промышленного производства до 0,6% (но все-таки роста!) восприняли как серьезный показатель, свидетельствующий о кризисе, то как украинцам стоит реагировать на 20-процентный обвал? Если это мировой кризис, общий для всех нас, то почему так же не обваливаются экономики других стран мира и СНГ?

Вот еще одна таблица (см. Таблица 2) – в ней приводятся данные того же Статкомитета СНГ по поводу сальдо торгового баланса для стран Содружества на 2008 год (данные приводятся в млн. долларов). Обратите внимание на то, что только Украина имеет столь печальную картину во внешней торговле. Для сравнения – в прошлом году данный показатель был более чем в два раза ниже – и это не мешало Блоку Тимошенко строить свою предвыборную кампанию на критике правительства Януковича именно за тот показатель.

На тот случай, если кому-то не нравятся ссылки на данные статистического органа СНГ, обратимся к другому источнику, который у «оранжевого» лагеря должен был бы вызвать больше доверия, — к данным пресловутого Международного Валютного Фонда. В таблице 3 приведены прогнозы на 2008-10 гг. по изменению (в процентах) роста ВВП в республиках СНГ. Обратите внимание на безрадостные показатели Украины, которые рисует МВФ на два ближайшие года – 2,5% и 4,3% соответственно. Это опять-таки худший прогноз для всего СНГ, включая послевоенную Грузию с ее не менее авантюрным режимом и не более стабильной политической ситуацией.

На самом деле, можно приводить еще много различных статистических данных из всевозможных источников, которые свидетельствуют одно: при общих кризисных явлениях для всего постсоветского пространства ситуация на Украине является особенно тяжелой, если не сказать катастрофичной. Это свидетельствует о том, что украинские проблемы имеют свои специфические особенности по сравнению с общемировыми. И политические последствия данного кризиса могут носить для Украины особый характер.

Безработица – путь к люмпенизации общества

Для того, чтобы понять общность особой украинской ситуации начала 21-го века и особой германской ситуации конца 20-х годов прошлого века, позволю себе пространную цитату известного американского историка и журналиста Уильяма Ширера из его книги «Взлет и падение Третьего Рейха»: «Германская валюта практически полностью обесценилась. Покупательная способность заработной платы была сведена к нулю. Сбережений буржуазии и рабочего класса больше не существовало. Но было потеряно нечто более важное – вера народа в экономическую структуру германского общества. Чего стоили устои и деятельность такого общества, которое поощряло сбережения и вклады и торжественно провозглашало их гарантированный возврат владельцам, а затем отказывалось от выплат? Не являлось ли это простым обманом населения?.. С этого момента правительство, подстегиваемое крупными промышленниками и землевладельцами, которые лишь выигрывали от того что народные массы терпели финансовый крах, умышленно шло на понижение курса марки, чтобы освободить государство от долгов».

Разве не то же самое Украина переживает сейчас, бессильно глядя на то, как падает в пропасть местная национальная валюта, а с ней – зарплаты и сбережения граждан? Классик мировой экономики Джон Кейнс писал: «Нет более тонкого и верного способа переворота существующих основ общества, чем разложение валюты. Этот процесс привлекает все скрытые силы экономического закона на сторону разрушения». Именно это – разрушение политических основ украинского общества – мы и наблюдаем сейчас, даже не осознавая, что проблемы экономические должны обернуться не менее серьезными потрясениями во всех сферах общественной и политической жизни.

Главное потрясение, конечно же, связано с неминуемым ростом безработицы, которая в скрытых формах (вроде неоплачиваемых отпусков) уже стала реальностью для многих промышленных регионов Украины. Рост безработицы и резкая люмпенизация общества, хотим мы того или не хотим, поневоле ведет к росту радикальных настроений, а значит, растет и спрос на радикальные политические проекты. Рост популярности нацистской партии Гитлера фактически (с некоторыми исключениями) рос прямо пропорционален росту безработицы в Германии. Для иллюстрации этого приведу небольшую диаграмму (см. Таблица 4), сравнивающую уровень безработицы и результаты НСДАП на немецких выборах (данные приведены в тысячах человек).

Чем завершилось это «триумфальное шествие» нацистов, думаю, рассказывать не стоит. Конечно, не только и далеко не все безработные голосовали за Гитлера. Конечно же, часть рабочих, массово терявших работу в годы финансово-экономического краха Веймарской республики, отдавали свои голоса и за левые радикальные проекты. Но наверняка не случайной является закономерность, проверенная во многих странах мира (в том числе и в нашей), — по мере роста безработицы и обнищания населения всегда растет популярность радикальных партий.

«Дорога к рабству»

С учетом этого очень любопытно обратить внимание на рецепты борьбы с безработицей, которые сейчас сыплются из уст украинских политиков на самых разных уровнях. Например, уже несколько недель Юлия Тимошенко и ее высшие чиновники твердят, что панацеей должно стать массовое привлечение безработных к строительству дорог и объектов будущего чемпионата Европы по футболу. Это, мол, обеспечит занятость населения и будет способствовать значительному улучшению инфраструктуры Украины.

Глава Госслужбы автомобильных дорог Украины Вадим Гуржос недавно заявил по поводу правительственных планов по строительству дорог: «Создается масса новых рабочих мест — до десятков тысяч на каждый миллиард долларов инвестиций. Растут доходы занятых в этой отрасли, а значит, и их покупательная способность. Это, в свою очередь, поддерживает легкую промышленность, сельское хозяйство, сферу услуг… В прошлом веке таким методом оживления экономики, как строительство автодорог, успешно воспользовались многие страны. В результате они не только быстро преодолевали экономические кризисы, но и становились мировыми лидерами по темпам развития». На примеры прошлого века ссылаются многие из тех, кто озвучивает подобные прожекты. А менее официальные лица даже открыто называют, какой именно пример они имеют в виду – нацистскую Германию.

Общеизвестным является факт: Гитлер буквально за несколько лет своего правления практически уничтожил безработицу. Официальная статистика свидетельствует, что в январе 1933 г. число безработных в Германии превышало 6 млн. человек, а уже к январю 1939 г. их число уменьшилось до 300 тысяч. И якобы толчком для возрождения германской экономики послужило именно массовое привлечение к общественным работам безработного населения.

При этом немногие знают, что данные цифры являются предметом нехитрых манипуляций. Так, Гитлер в первые же годы своего правления фактически наложил запрет на получение работы женщинам. Таким образом, многие безработные мужчины получили места уволенных немок, а сами женщины перестали учитываться в статистике занятости, что резко изменило пропорции. Ну, и, думаю, всем понятно, что в число безработных не были включены евреи, которые с первых лет установления нацистского режима изгонялись из всех возможных сфер деятельности – из торговли, медицины, образования и т.д. Их места занимали «истинные арийцы». Таким образом, количество работающих немцев увеличивалось, но это не значит, что безработных от этого становилось намного меньше.

Кроме того, нельзя забывать, кто и как строил дороги в нацистской Германии, а также совершал другие общественные работы. В трудовые лагеря людей зачастую загоняли силой. Страна была построена на палочной дисциплине. На многих работах были задействованы заключенные концлагерей, которые, конечно же, тоже не считались безработными. Неужели кто-то хочет повторять этот опыт в наши дни?!

Юлия Тимошенко в недавнем эфире на ТРК «Украина», по сути, заявила о планах ликвидации пособий по безработице, предлагая заменить их общественными работами, как обычно, сославшись на некий «мировой опыт». «Фонд занятости – 500 гривен помощь человеку, который застрахован по безработице — заявила премьер. – Скажите, пожалуйста: а где гарантия, что за этой помощью не приходят те люди, которые, например, занимаются тем же малым бизнесом? И потому сегодня в мире делают – в мире сегодня переходят на специальные общественные работы (как обычно, Тимошенко не утрудила себя назвать примеры стран, в которых отменяются пособия по безработице – авт.). Это строительство местных дорог, это, например, посадка лесов, это, например, уход за теми людьми, которые нуждаются, эту обучение людей в интернатах, это общественные работы. И если нужны рабочие места, то давайте все ж таки, эти колоссальные фонды, которые являются помощью по безработице, потратим на то, чтобы людям заплатить зарплату за общественные работы».

Тимошенко в этом своем кратком спиче фактически перечислила ряд мер, к которым прибегал Гитлер в начале 30-х (хотя и у того не хватило ума отменить пособия по безработице вообще, заменив их любимыми его сердцу принудительными работами). Придя к власти, Гитлер снизил выплаты по безработице с 434 млн. марок до 200 млн., заодно урезав средние пенсии (с 39 до 25 марок), снизив средние зарплаты (на 20-30%) и увеличив налоги. В итоге этих мер, умноженных на инфляцию, бюджет среднего немецкого рабочего оказался на 44% ниже прожиточного минимума. При этом, как это призывает делать и Тимошенко, власти устанавливали жесткий контроль за работодателем с тем, чтобы защитить рабочих от необоснованных увольнений.

На общественные работы Гитлер ассигновал более 5 млрд. марок, объявив тотальную мобилизацию всех слоев общества. Люди вынуждены были работать на строительстве дорог практически бесплатно, так как были обязаны отрабатывать свои жалкие пособия. «Дорогой к рабству» назвал подобные работы классик мирового обществоведения Фридрих фон Хайек в одноименной работе. «Конечно, вполне возможно создавать в свободном обществе какие-то островки жизни, организованной по этому принципу, и, по-моему, нет причин делать такой образ жизни недопустимым для тех, кто его предпочитает, — писал он. — Действительно, добровольная трудовая служба, организованная по военному образцу, — это, наверное, лучший способ, которым государство может дать всем работу и минимальные средства к существованию. И если до сих пор такие предложения отвергались, то только потому, что люди, готовые пожертвовать свободой ради защищенности, требовали лишить свободы также и тех, кто на это не согласен». Именно так было и в нацистской Германии, на чей пример недвусмысленно указывает Тимошенко и Ко.

Неужели, в самом деле, мы не представляем, как будет использоваться в украинском, пронизанном сверху донизу коррупцией обществе практически бесплатная рабочая сила, брошенная на «общественные работы» за мизерную пайку? Неужели Тимошенко и Турчинов, уже официально озвучивший идею невыплаты пособий по безработице тем, кто отказывается от общественных работ, не понимают, что эта рабочая сила будет использована точно так же, как до сих пор используются остатки солдат-срочников на строительстве дач генералов и сильных мира сего? При этом, конечно же, деньги налогоплательщиков будут активным образом проедаться чиновниками, занятыми на строительстве дорог.

Ну, и еще один аргумент, который, по-моему, полностью игнорируется сторонниками «дорожного» прожекта, ссылающимися на опыт прошлого века. Похоже, они не заметили, что сейчас уже не просто следующий век наступил, а следующее тысячелетие.

Те, кто считает, что, выгнав сотни тысяч безработных в мороз с киркой, дабы повторить подвиг Павки Корчагина, они решат проблемы массовой безработицы, не понимают простой истины: в наши дни, во-первых, невозможно построить качественные дороги усилиями неквалифицированной и немотиваронной рабочей силы, а, во-вторых, для строительства дополнительных сотен километров дорог не нужны уже сотни тысяч людей. Времена изменились! Даже если бы кто-то, а-ля Гитлер, загнал бы своих сограждан в трудовые лагеря, заставив их работать за тарелку похлебки,они не стали бы делать качественные автобаны, поскольку работали бы теми самыми киркакми, которыми работали и в довоенной Германии.

Украина строит автаркию?

Еще одна опасная и непродуманная мера, с которой уже начало играться украинское правительство, заключается в введении искусственных запретов и ограничений импорта, к чему также активно прибегал Гитлер, который пафосно заявлял: «Германия должна экспортировать или умереть». С одной стороны, вполне понятно желание украинского правительства сократить страшные диспропорции между экспортом и импортом, которые возникли, в первую очередь, благодаря бездарным, уничтожительным действиям того же правительства по отношению к отечественным экспортерам. Вот и бросились украинский Кабмин вкупе с парламентом под гром аплодисментов местных экспертов и масс-медиа бороться с импортом привычными для себя методами – путем запретов.

Читаешь призывы некоторых украинских журналистов чуть ли не запретить импорт полностью – и диву даешься. А кто-то просчитал экономические и политические последствия таких запретов? И кто-то задумался над тем, почему, скажем, ведущий украинский производитель кондитерской продукции вынужден закупать молоко во Франции, а ведущий украинский производитель кетчупов – привозить помидоры из Китая? Ведь не от хорошей жизни они это делают! Конечно, им хотелось бы снизить свои затраты на транспортировку сырья. Да вот беда! Качество украинского молока и украинских помидоров не позволяют делать им десерты и кетчупы, которые соответствовали бы их брендам. Допустим, им теперь обрубят возможность завозить издалека сырье для своих продуктов. Каков для них выход? Либо приостанавливать свои работы, а это значит увеличивать число безработных, либо резко снижать качество своей продукции, что неминуемо приведет к падению спроса на нее за рубежом, а значит, сократит тот самый украинский экспорт. А за что боролись-то тогда?

Неужели не понятно, почему украинский потребитель предпочитает автомобили японской сборки машинам, собираемым вместе с «Запорожцами», и упорно не хочет покупать свои холодильники, чье производство он не раз уже оплачивал из своего кармана то ценой облигаций, то ценой все того же запрета импортной продукции? Допустим, вновь будут созданы неконкурентные условия, будет навязан некачественный отечественный продукт взамен запрещенного качественного. Но стимулирует ли это развитие украинской экономики? Пока что не очень-то стимулировало.

Но самое главное заключается не в этом. В конце концов, и дефицитом никого уже не удивить, и резким ростом цен на продукцию, импорт которой неуклюже ограничивали на Украине. И не удивить даже тем, что, вводя подобные ограничения, Украина откровенно нарушает свои же обязательства, взятые при вступлении в ВТО, — в конце концов, они знали там, кого принимают. Однако возникает законный вопрос: а готовы ли украинцы к ответным мерам со стороны тех стран, откуда в результате запретительных шагов резко сокращается завоз товаров? Допустим, завтра Польша, которая в первую очередь, пострадает от запрета ввоза на Украину импортного мяса, инициирует и продавит в Евросоюзе вопрос о полном запрете на ввоз туда продукции украинской металлургической отрасли, и без того бьющейся в конвульсиях из-за резкого падения спроса в мире. И что тогда ждет украинское внешнеэкономическое сальдо? В итоге власти Украины могут окончательно добить своих экспортеров, при этом вызвав острый дефицит различных категорий продуктов на самой Украине.

При этом реакция украинских политиков на ответные меры других стран уже понятна заранее. Они вновь сделают невинное лицо и будут вопрошать: «А нас за что?!» К примеру, уже после того, как украинские депутаты чуть ли не единодушно поддержали ряд запретительных мер и громко поаплодировали себе же за столь героические шаги, прозвучало замечание российского премьера Владимира Путина о необходимости ограничить импорт украинских товаров в Россию. Что тут началось! Вот, к примеру, цитата нардепа от НУНС Ксении Ляпиной: «Это способ, которым Россия давно шантажирует Украину. Они шантажировали Украину этим и до вступления нашей страны в ВТО и шантажируют сейчас. Потому что понимают, что для нас критически важными являются любые внешние рынки, поскольку любое обрезание внешних рынков уменьшает поступление валюты, увеличивает наш дисбаланс, сокращает рынок, то есть сокращает производство». Но простите, а разве это высказывание не относится в равной мере и к экономикам других государств? Почему они, по мнению украинских политиков, должны спокойно взирать на сокращение собственных рынков сбыта и не предпринимать симметричных мер в ответ?

Именно так поступали западные страны и с Гитлером. Его неуемная борьба против импорта путем введения искусственных ограничений и барьеров, в конце концов, привела его страну к самоизоляции, а Гитлера – к идее автаркии, суть которой заключалась в экономической самодостаточности страны. Главный теоретик национал-социалистической экономики Готфрид Федер, являвшихся одним из духовных наставников Гитлера, провозглашал, что основной целью нацистской политики создания рабочих мест должно стать «переключение от либрально-капиталистической экономики к национальной экономике, стремящейся к рациональной автаркии». В конечном итоге первый же гитлеровский «четырехлетний план» одной из главных мер определил законодательное ограничение импорта. Так что неверной дорогой идете, панове.

Выход из кризиса – не всегда очищение

Одним из общих заклинаний, которые звучат из уст всевозможных экспертов в эти дни, является заверение, что для Украины и ее экономики в конечном итоге данный кризис завершится благом. Вот лишь одно из массы мнений, которые высказывают в последнее время различные экономисты: «После кризиса наступит «переоценка ценностей». Рынок очистится, примет более эффективную форму, с него уйдет «пирамидальная стоимость», прежде всего, на рынке недвижимости. Впрочем, это коснется и ряда других «искусственно созданных стоимостей». Мы это ощутим в ближайшем полугодии».

Это сказал финансовый эксперт Владимир Компаниец, но хотел бы подчеркнуть, что это – абсолютно общепризнанное мнение, которое единодушно высказывают различные экономисты, политики и даже иностранные дипломаты. Так, посол Аргентины на Украине Лила Ролдан Васкес заявила на днях: «Любой кризис — это своего рода возможность, которая предоставляется для дальнейшего более активного развития… Нужно относиться к кризису как к испытанию, после преодоления которого появятся перспективы на будущее».

При этом эксперты вспоминают позитивные примеры оздоровления экономик, вроде США после Великой Депрессии или той же Аргентины после 2001 года. Это напоминает давний спор о том, спасают ли дельфины тонущих людей. Сторонники этой версии приводили массу подобных примеров, но все их аргументы сводились на нет одним лишь утверждением: люди, которых дельфины уносили вдаль от берега, никогда об этом не могли рассказать. Мы же знаем немало примеров того, как экономический кризис, сопряженный с политическим, приводил к коллапсу государства и помощнее Украины, свергал политические режимы и ввергал некоторые страны в длительные, болезненные для всех периоды тоталитарных и авантюрных режимов. И, конечно же, не случайно в этой статье много ссылок на пример Германии.

Да, при массе схожих черт нынешнего украинского кризиса и германского есть одно серьезное отличие – Германия не была столь разделена в ментальном смысле по географическому принципу, как сейчас Украина. С одной стороны, это некая страховка от появления общенационального Гитлера. Но с другой стороны, можно вспомнить и пример Испании, где ментальная раздробленность регионов не помешала установлению кровавой диктатуры генерала Франко.

А тревожные симптомы скатывания Украины к тоталитаризму налицо. Речь даже идет не столько о политических воззрениях Виктора Ющенко, который, будем надеяться, доживает свой политический век, и даже не столько о репрессивных действиях его политической охранки в лице известно какой службы. Гораздо более тревожным симптомом являются данные, обнародованные несколько недель назад Фондом «Демократические инициативы». Согласно опросу, проведенному среди выпускников украинских общеобразовательных школ, лишь 18,9% старшеклассников сказали, что наилучшей системой для Украины является демократия. 40,6% (а это больше половины от тех, кто определился с ответом) заявили: «Нашей стране нужна не демократия, а «сильная рука» в лице жесткого руководителя, который наведет порядок в стране», а еще 17,4% сказали, что «ради обеспечения гражданского спокойствия от демократических принципов можно иногда отступать».

Думается, ни у кого не вызывает сомнений в том, какова природа таких настроений среди молодого поколения украинцев, как, собственно, и среди граждан Украины вообще. Люди устали от бесконечной войны политиков, люди устали от бесконечных скандалов. Многие во всем винят не просто власти, но и систему. Совсем как в 20-30-е годы в Германии.

Позволим себе еще одну цитату из Ширера: «И разве не демократическая республика… повинна во всех бедствиях? К несчастью, что ставило под вопрос ее существование, республика действительно несла определенную ответственность. Инфляцию можно было приостановить простым сбалансированием бюджета – трудной, но вполне выполнимой операцией… Широкие народные массы не осознавали, что промышленные воротилы, армия и государство в результате валютного кризиса остались в выигрыше. Им было известно, что даже крупный банковский счет не позволял купить жалкого пучка моркови, полпакета картофеля, несколько унций сахара и полкилограмма лука. Они знали, что каждый из них стал банкротом… И они в отчаянии обвиняли во всем случившемся республику. Такие времена были ниспосланы Адольфу Гитлеру самим всевышним».

Сомневаемся, что всевышним, но такие времена ниспосланы и украинским радикалам различных мастей. На фоне резко обостряющегося кризиса протестные настроения начнут очень быстро принимать все более радикальные черты. Если дошло уже до того, что еще вчерашние либералы-политики и эксперты все чаще говорят о необходимости появления «жесткой руки», то осталось только найти эту «жесткую руку». Или же назначить ее, как это было в случае с Гитлером.

Владимир Корнилов, директор Украинского филиала Института стран СНГ.