В середине марта одновременно произошли два события, которые в очередной раз подтвердили давно очевидный факт — официальный Минск не является союзником России. Наиболее наглядно это проявилось в Бресте на «провинциальном» заседании Совета министров Союзного государства. И дело здесь не в каких-то экономических показателях. Цифры как раз выглядели неплохо. Так, за первые два месяца текущего года товарооборот между Республикой Беларусь и Российской Федерацией вырос на 17% по сравнению с январем – февралем прошлого года, и, как подчеркнул премьер-министр белорусского правительства Сергей Сидорский, «есть все шансы уже в текущем году вернуть взаимную торговлю на докризисный уровень».

При этом Владимир Путин обратил внимание на то, что значительно увеличился поток белорусских товаров в направлении российского рынка, экспорт вырос сразу на 40%. Это явилось прямым следствием новых таможенных правил (в полном объеме они заработают с 1 июля 2010 г.), которые существенно ограничивают конкурентные возможности продукции из третьих стран.

Кроме того, российский премьер заявил, что Россия оказывает поддержку белорусской экономике за счет заниженных цен на поставляемые в Белоруссию энергоресурсы, на чем Минск выигрывает порядка 4 миллиардов 200 миллионов долларов в год. При этом Путин заметил, что с 1 января 2012 года предполагается устранить «взимание всяких пошлин на поставляемую продукцию».

И хотя на союзном совмине тщательно избегались политические вопросы, но все же окончательно проигнорировать их не удалось. Владимир Путин прямо сказал, что Россия, исходя из союзнических отношений, ожидала от Республики Беларусь быстрой и энергичной поддержки своей политики в кавказском регионе после грузинской агрессии, но этого так и не произошло. Надо понимать, что для белорусского президента дружба с Саакашвили (не зря же последний называл Лукашенко братом) и нормализация отношений с Западом значительно важнее таких понятий, как долг перед союзником и справедливость в отношениях между народами.

Вообще тема справедливости в международных отношениях не сходит с уст Александра Лукашенко. Так, выступая 16 марта т.г. в Национальной ассамблее Боливарианской Республики Венесуэла, белорусский президент заявил буквально следующее: «Мы одинаково не приемлем давление и двойные стандарты в международной политике, от которых она, эта политика, к великому сожалению, не свободна и в XXI веке. Мы одинаково не боимся реализовывать самостоятельный внутренний и внешний курс, проводить его в интересах наших народов, а не в угоду транснациональным корпорациям или олигархическим кланам». Правильные слова, только вот за ними на деле ничего не стоит. Взять хотя бы «двойные стандарты» или «политическое лицемерие». Уж как только белорусские власти и лично президент Белоруссии ни уверяли Российскую Федерацию в своей преданности и верности (заявления о готовности лечь под НАТОвские танки на их пути к Москве стали в свое время притчей во языцех)! И говорилось все это так искренне, что заподозрить здесь всего лишь словесное трюкачество было весьма затруднительно.

Но «шила в мешке не утаишь» (как говорят на российском флоте, имея в виду спирт). Вот и в белорусско-российских отношениях обстоятельства сложились так, что официальному Минску пришлось-таки вначале приоткрыть свое истинное лицо, когда он отказался вводить визовый режим с Грузией, а затем вообще принять сторону Брюсселя, Вашингтона и Тбилиси в вопросе признания Южной Осетии и Абхазии.

Ладно, если бы в этом вопросе белорусский официоз вел себя как принято в приличном обществе, и сразу после молниеносной войны на Кавказе заявил, что интересы Саакашвили ему по каким-то причинам чрезвычайно близки. Так нет же. Почти два года белорусские власти водили российскую сторону «за нос», обещая рассмотреть вопрос о признании новых кавказских государств и продолжая требовать от Москвы экономических льгот и поблажек, как бы оставаясь в числе ее союзников.

Поэтому далеко не случайно, что Владимир Путин, глубоко, помимо прочего, оскорбленный отсутствием Лукашенко в Бресте, дал ясно понять, что в руководстве Российской Федерации сделаны окончательные выводы о степени союзнической надежности нынешней белорусской верхушки, и теперь Минску не стоит больше «ломать комедию» по этому поводу.

Однако лицемерие присуще не только поведению белорусской власти касательно России, но и ее отношению ко всему русскому внутри Белоруссии. Казалось бы, что с последним дела обстоят вполне благополучно. Ведь в РБ два государственных языка, население говорит, а госучреждения работают по-русски. Все это так и, конечно, по сравнению с другими постсоветскими республиками Белоруссия выглядит совсем неплохо. Но с этим можно согласиться только в том случае, если рассматривать ее как всего лишь одну из бывших «национальных» республик Союза ССР. Однако такой подход в корне противоречит исторической правде, ведь Белоруссия – это исконно русская земля, где вопреки почти столетним попыткам властей (советских, немецких оккупационных, постсоветских) лишить белорусов их исконной русскости половина белорусского населения продолжает считать себя одним народом с великороссами.

Казалось, что с приходом Лукашенко к власти антирусские эксперименты над национальным самосознанием белорусов будут, наконец, прекращены. Ведь глава белорусского государства не только имеет историческое образование, в его бытность студентом в Могилевском педагогическом институте его наставником в исторической науке был Яков Трещенок – один из крупнейших в Белоруссии ученых, последовательно отстаивающий общерусские корни белорусов. Да и сам Александр Лукашенко, став президентом, не единожды с высокой трибуны заявлял, что белорусы и русские являются одним народом. Говорить-то это он говорил, только вот вся система гуманитарного образования в Республике Беларусь нацелена на то, чтобы у молодого белорусского поколения Россия и русский народ вызывали не чувство родства и стремление к единству с ними, а, в лучшем случае, недоверие и ощущение постоянной угрозы.

Помимо этого в Белоруссии (как это ни дико звучит) под фактическим запретом находится само обсуждение темы национального единства белорусов и великороссов в государственных СМИ и на официальных научных симпозиумах. Заявления же Лукашенко по поводу белорусов и русских как одного народа, как показали события вокруг «дела Геращенко», были предназначены исключительно российской стороне, которая в ответ на эти патетические словоизлияния должна была предоставлять Минску экономические льготы на постоянной основе.

В наказание за свое интервью «Материку» писатель и председатель Витебского общественного объединения «Русский дом» Андрей Геращенко получил выговор по работе (он сотрудник администрации Октябрьского района Витебска) и был полностью лишен премии за первый квартал текущего года. Но это еще не все. Глава администрации президента РБ Владимир Макей, выступая 19 марта на республиканском семинаре-совещании идеологических работников, обрушился на «некоего витебского чиновника», который, находясь на государственной службе, занял «странную позицию, идущую в разрез с политикой и интересами Беларуси». Макей пригрозил изгнать крамольника с работы: «если он не согласен с политикой, проводимой в стране, значит ему не место на госслужбе».

Вот так. Убеждение Андрея Геращенко о том, что белорусы являются «неотъемлемой частью русского народа, оказавшегося разделённым с Великой Россией вследствие геополитических потрясений конца XX века», подрывает белорусское государство и не соответствует политике нынешней власти.

Да, но ведь Геращенко повторил всего лишь то, о чем сам президент Белоруссии неоднократно заявлял публично! Однако Макей прекрасно знал, что говорил. Ведь он входит в «ближний круг» Лукашенко, и ему, как никому, известно какие мысли и настроения бродят не только среди белорусских власть предержащих, но и в голове у самого президента.

В отношении своего формального союзника, России, и в отношении русского вопроса внутри Белоруссии (наличие которого власти полностью отрицают) официальный Минск однозначно проводит политику «двойных стандартов», которые так бичевал в Венесуэле «ушедший» от российского премьера Лукашенко.

В своем выступлении в Каракасе белорусский президент сделал особый упор на «равноудаленность» Минска и от Москвы, и от Брюсселя и от других постсоветских столиц («для нашей страны важно иметь прочные связи с Россией, Евросоюзом и государствами СНГ»). Более того, Лукашенко все же не удержался и отдал предпочтение «европейскому вектору»: «Белоруссия не отделяет себя от Европы, с которой имеет общее культурное и историческое наследие и во многом совпадающие экономические интересы». А ведь еще недавно Лукашенко говорил точно такие слова в отношении России. Теперь же его ориентация поменялась и, следовательно, по поводу союзничества официального Минска в отношении России есть основания поставить если не крест, то большой вопросительный знак.

Все сказанное позволяет, к сожалению, сделать вывод о том, что у России вновь, как уже не раз случалось в истории, нет настоящих союзников. Не самый отрадный факт, но он имеет и положительную сторону: избавление от иллюзий всегда бывает полезно и способствует глубоким внутренним реформам и избранию верной линии внешней политики.

Отдел Белоруссии Института стран СНГ