Со времени проведения четвёртого раунда женевских переговоров по урегулированию на Кавказе, прошёл практически месяц. Комментарии, последовавшие вслед за переговорами, на этот раз отличались позитивом и уверенностью в том, что появляется, некая, возможность нахождения взаимоприемлемого решения. По всей вероятности, мнение экспертов основывалось на оптимизме участников переговорного процесса и на достигнутом компромиссе, предусматривающего создание «горячей линии» и проведение регулярных встреч для предотвращения инцидентов военного характера.

На данном этапе, участниками дискуссии представлен документ «Предложения о совместных механизмах предотвращения и реагирования на инциденты», а также практически утвержденную тему для следующих дискуссий в Женеве – проблемы безопасности и неприменение силы. Очевидно, что международные консультации стали приобретать предсказуемый и регулируемый характер. Вместе с тем, принятое решение носит, всего лишь, рекомендательный характер и не является юридически обязывающим.

Четыре месяца, четыре раунда консультации в Женеве, всё-таки, привели участников процесса, к определённому результату. Выработанные предложения по механизмам предупреждения и урегулирования инцидентов, возможно, в дальнейшем послужат основой, для подписания более значительного, требующего международного оформления, договора. Не исключено, что данное соглашение, на предстоящих женевских дискуссиях, будет обсуждаться, как будущий базовый элемент в конфигурации строительства мира на Кавказе. Сами участники женевских консультации уповают на серьёзные подвижки в вопросе урегулирования ситуации на Кавказе.

Практически, все участники дискуссионного процесса в Женеве, если и не выражали своей бурной радости, то отмечали существенные подвижки в этом вопросе. Посол по особым поручениям Евросоюза Пьер Морель назвал переговоры «высокопродуктивными», а согласованный сторонами документ – «важным шагом на пути обеспечения безопасности и стабильности в регионе». Посредник ООН Йоган Вербке с большим удовлетворением отметил, что стороны заключили «первое знаковое соглашение». В свою очередь, главы российской и грузинской делегаций статс-секретарь замглавы МИДа Григорий Карасин и его коллега Георгий Бокерия порознь заявили, что документ имеет большое значение, и теперь необходима политическая воля, чтобы претворить его в жизнь на местах. Кроме того, как заявил, 6 марта, статс-секретарь — заместитель министра иностранных дел России Григорий Карасин, это первая практическая договоренность трех стран Закавказья после провала грузинской агрессии и обретения Южной Осетией и Абхазией независимости в августе прошлого года. Политически важно, что речь идет о «стартовых» договоренностях, призванных помочь строительству более предсказуемых и спокойных межгосударственных отношений Абхазии и Южной Осетии с Грузией.

В то же время, по словам заместителя министра иностранных дел Грузии Георгия Бокерия, это всего лишь первый шаг, лично он не считает, что это прорыв в Женевском процессе. В свою очередь, представители Абхазии на консультациях в Женеве, после проведенных дискуссий, проявили сдержанность в оценках. В частности, советник президента Абхазии по международным вопросам Вячеслав Чирикба, заявил, что принят компромиссный документ, который является «чисто техническим механизмом обмена информацией по безопасности». По его словам согласованный и принятый сторонами документ позволяет проводить регулярные встречи в приграничных районах между Южной Осетией и Грузией, между Абхазией и Грузией, для обсуждения инцидентов, имеющих место в приграничных районах — похищений, убийств и др. Об этом мы и договорились, и не больше этого», — подчеркнул Чирикба.

В свою очередь, заместитель госсекретаря США Дэниел Фрид не стал идти по пути своих коллег из Европейских структур. Несмотря на то, что представитель администрации президента США согласился с некоторыми оценками своих партнёров, всё же, его позиция отличалась осторожностью. По словам Дэниеля Фрида, который в унисон с Гигой Бокерия, отметил: «претворение этого документа в жизнь зависит от доброй воли обеих стран» (России и Грузии).

Очевидно, что представители США, не считают нужным, вообще, вспоминать о существовании Абхазии и Южной Осетии, если есть какое-либо упоминание о них, то в связи с территориальной целостностью Грузии. В этой связи, может и следовало бы представителям официального Сухума и Цхинвала подумать о дальнейшем участии в женевских консультациях, тем более, ожидать того, что Абхазия и Южная Осетия, станут официальными участниками переговорного процесса, вряд ли стоит.

Несмотря на некоторые «не существенные нюансы», участники делегации, в целом остались довольны, проделанной ими работой на этом этапе, при этом, каждая сторона переговорного процесса в Женеве, преследует свои интересы. Соответственно, принятый «совместный механизм предотвращения и реагирования на инциденты», каждый из принимавших участие в консультациях трактует его по своему. В свою очередь, удовлетворение принятым решением высказали и руководители грузинских автономии. По мнению «главы правительства», так называемой «Автономной Республики Абхазия» Малхаза Акишбая, достигнутое в рамках женевских переговоров соглашение является ещё одним шагом вперёд. По его словам: «согласно соглашению, в нем примут участие все стороны. Сейчас главное, чтобы достигнутое соглашение выполнялось». Кроме того, Малхаз Акишбая уверен в том, что данное соглашение позволяет международным наблюдателям попасть на территории конфликтных зон в случае, если там будут иметь место инциденты.

Возможно, каким-то образом, на согласование предложении в Женеве повлияло принятие накануне, консультации в Женеве, документ ООН, относительно сохранения этой структуры в регионе. Вместе с тем, если, резолюция СБ ООН от 13 февраля, позволяющая, продолжить выполнять свою миссию в Абхазии и Грузии, не встретила особого протеста ни с чьей стороны, то решение постоянного совета ОБСЕ о техническом продлении работы 20 военных наблюдателей организации в зонах, прилегающих к Южной Осетии, вызвало неоднозначную реакцию, и в первую очередь, южных осетин.

Решение о продлении мандата МООННГ было принято всего за два дня до даты его истечения – 15 февраля. По условиям принятой Совбезом ООН резолюции, МООННГ продолжит работу на территории Абхазии до 15 июня, пока будут рассматриваться предложения об изменении «режима безопасности». Как известно официальные власти Абхазии считают, что ООН должна открыть в Абхазии отдельную миссию, не подчиняющуюся тбилисской штаб-квартире. В свою очередь, Грузия выступает против и по мнению властей Грузии создание отдельной миссии ООН позволит Абхазии, считать себя признанным международной организацией.

Между тем, принятая Резолюция СБ ООН, явно не страдает креном в сторону в Абхазии. В итоге, 13 февраля 2009 года, СБ ООН принимает резолюцию № 1866, которая, как не странно, «отвечает требованиям всех сторон», в том числе Грузии, Абхазии и России.

Вслед за принятием Резолюции последовали комментарии российской и грузинской сторон, которые, каждый по-своему оценили четырех месячный мандат Миссии ООН в регионе Грузии и Абхазии.

По мнению представителя российской стороны, постпреда РФ при ООН Виталия Чуркина, размытость формулировок в резолюции является явной победой Сухума. Основным аргументом, в этом принципиальном вопросе, для российских представителей, стало то, что в резолюции нет каких-либо указаний на территориальную целостность Грузии. Как отметил постпред РФ при ООН Виталий Чуркин: «Фундаментальным моментом является то, что в этой резолюции нет никаких ссылок на территориальную целостности Грузии. Принятие резолюции было бы невозможно, если бы такие ссылки в ней содержались».

В свою очередь, представители Грузии придерживаются, абсолютно иной точки зрения, и возможно они правы. По словам первого зампред парламентского комитета Грузии по международным делам Ираклия Катарадзе «резолюция – известная как резолюция № 1866 – поддерживает принцип территориальной целостности Грузии своими ссылками на другие решения Совбеза ООН». В частности, Резолюция 1866 (2009), принятая Советом Безопасности на его 6082-м заседании 13 февраля 2009 года осуществляет ссылку на резолюции 1808 (2008) от 15 апреля 2008 года и последующую резолюцию 1839 (2008) от 9 октября 2008 года.

Отсутствие упоминания о территориальной целостности Грузии и присутствие ссылок на предыдущие резолюции, это есть тот компромисс, на который члены СБ ООН согласились. Однако, подобный компромисс, не отвечает интересам Абхазии и, кроме того, он идёт вразрез решению принятому президентом России о признании Абхазии.

Что касается судьбы миссии ОБСЕ в Грузии, то этот вопрос до сих пор остаётся не решённым. Переговоры зашли в тупик. В вопросе мандата миссии невооруженных военных наблюдателей ОБСЕ в Грузии, складывается практически аналогичная схема, как и в вопросе мандата Миссии МООНГ. Россия, признавшая независимость Южной Осетии, вместе с Цхинвалом настаивают на разделении деятельности миссии ОБСЕ, которая должна осуществлять свою деятельность и в Грузии и Южной Осетии, независимо друг от друга.

Между тем, следует отметить, что нынешний неофициальный формат переговоров не является положительным фактором, способствующим урегулированию ситуации в регионе. Впрочем, такое положение, мало тревожит участников переговорного процесса, за исключением Абхазии и Южной Осетии, да, и те не высказывают особого беспокойства. Процессуальные проблемы, возникшие на первом раунде переговоров, уже на последующих раундах не имели никакого значения, все стороны консультации, оказались удовлетворены тем статусом, который используется ныне, т.е. отсутствие какого-либо статуса позволяет участникам женевских дискуссий, создавать видимость переговорного процесса. Вместе с тем, не будем забывать, что основной проблемой, начальной деятельности процесса переговоров в Женеве, был вопрос статуса участников женевских консультации. Кроме того, ныне существующий формат, при непосредственном участии международного сообщества и отсутствии официального статуса у участников переговорного процесса, наиболее приемлемая форма для грузинской стороны и её партнёров. По словам замминистра иностранных дел Грузии «это место, где им (России) приходится говорить с Грузией при непосредственном участии международного сообщества. Это тот формат, которого мы добивались на протяжении многих лет и мы заинтересованы, чтобы этот формат был сохранен». Как долго будут проводиться встречи, которые устраивают официальный Тбилиси? Подобный формат, в дальнейшем, по вполне понятным причинам, может стать основным камнем преткновения. В то же время, в случае нахождения какого-либо компромиссного варианта, стороны принимающие участие в дискуссий, при подписаний предполагаемого документа, должны будут визировать его своими подписями. Как, в этом случае будут позиционировать себя Абхазия и Южная Осетия, которые стремятся, быть не только «равноправной стороной» переговорного процесса, но и быть официально представленными. Неужели, им придётся возвращаться к формулировкам типа «за абхазскую сторону, за югоосетинскую сторону»?

Что в этом случае делать с другими активными участниками процесса, в частности, с «автономистами»? Как, будут фиксироваться, так называемые, от грузинских властей «легитимные власти Абхазии и Южной Осетии», которые также на равноправной основе принимают участие в консультациях в Женеве?

Об этих и других вопросах, участники переговоров, пока стараются не думать.

Как представляется, в этом вопросе представители МИД России, в частности Григорий Карасин, представители абхазской и югоосетинской стороны, не сумели отстоять и навязать свою точку зрения. Была допущена ошибка, позволившая проводить без статусные переговоры, обезличившие представителей Абхазии и Южной Осетии, в неофициальных дискуссиях. С одной стороны, вопрос статусности и официальности Женевских переговоров, был важен, для абхазской и югоосетинской сторон, однако они от этого отказались. Интересно, в угоду чьим интересам? С другой стороны, нынешний формат международных переговоров при участии международного сообщества, позволяет им проводить переговоры и встречаться с представителями международных структур в Женеве. Вместе с тем, европейские наблюдатели, которые, ранее осуществляли свою миссию только в Южной Осетии, теперь намерены добиваться в развёртывании своей деятельности и в Абхазии. И даже, если это им не удастся, у них появился серьёзный повод настаивать и требовать положительного, для них решения, в этом вопросе.

Кстати, вопросы процедурного характера, на данном этапе, совершенно не волнуют представителей, так называемых автономии. В то время, как абхазы и югоосетины уперлись в «равноправное участие», курс реабилитации, практически уже, «политических трупов» — Малхаза Акишбая и Дмитрия Санакоева прошёл, для последних, более чем удачно. Вожделенная мечта руководителей «грузинских автономии» стала претворяться в жизнь. Они присутствовали при подписании, пусть незначительного, всего лишь рекомендательного, не имеющего юридической силы документа, однако, как говорится, начало положено.

Между тем, ещё ранее, до начала первого раунда Женевских дискуссий, 16 октября 2008 года, замминистра иностранных дел Абхазии Максим Гвинджия, заявлял, что для Абхазии не существует «никакой «автономной Абхазии в изгнании». По его словам, если «грузинские власти приглашают для участия в международных консультациях и переговорах представителей структур так называемой Автономной Абхазии в изгнании, то пусть они с ними и ведут переговоры, это их внутреннее дело. Для нас эти структуры – не существуют».

На данном этапе, представители так называемых «автономии» весьма активно вовлечены в процесс урегулирования.

Решительное, нет, замминистра иностранных дел Абхазии «абхазским автономистам», оказалось не более чем, всплеском эмоции. Вместе с тем, не далёк тот час, когда «грузинские автономисты» вместе со своими руководителями, станут требовать полноправного участия в процессе урегулирования конфликта.

На последующих этапах переговоров, по все вероятности, нас ожидают очередные резкие выпады и обвинения в адрес друг друга. После прошедших дискуссий в Женеве, заместитель иностранных дел Грузии Гига Бокерия заявил, что «самый главный тест будет заключаться в том, будет ли дана возможность участникам согласованного в Женеве механизма реально выполнять свои функции, что включает в себя один из самых важных факторов – возможность передвигаться в случае инцидентов, в случае информации об опасности инцидентов, и проводить встречи на всей территории Грузии, в том числе и на оккупированных территориях». Кроме того, МИД Грузии ожидает, что наблюдатели ОБСЕ и наблюдатели миссии ЕС смогут присутствовать на территориях недоступных грузинским властям ныне. А такая постановка вопроса, вовсе, не выгодна официальным властям Абхазии и Южной Осетии, в том числе и России.

Очевидно, что соглашение на свободное перемещение международных наблюдателей по территории Грузии, с одной стороны Россией, Абхазией и Южной Осетией, с другой Грузией, Евросоюзом, ОБСЕ, ООН и США, понимаются совершенно по-разному. Ведь известно, что западные партнеры Грузии по переговорам не признают Абхазию и Южную Осетию, таким образом, не определив основной вопрос, переговорщики поставили «телегу впереди лошади», так или иначе, на предстоящих переговорах вопрос о реализации этих, пресловутых, механизмов, возникнет. Грузия и её партнёры, не сомневаются в том, что территория включают неподконтрольные Тбилиси образования. В свою очередь, Россия, официальный Сухум и Цхинвал, принимая этот «рекомендательный документ», находятся в абсолютной уверенности в том, что свободное передвижение международных наблюдателей по грузинской территории не имеет никакого отношения к территории Абхазии и Южной Осетии.