Отдел Белоруссии Института стран СНГ

Прошло уже девять лет, как президенты России и Белоруссии скрепили своими подписями Договор о создании Союзного государства. Срок вполне достаточный для того, чтобы построить, а точнее воссоздать государственное единство двух русских (восточнославянских) государств. Но этого, к сожалению, так и не случилось. Белорусские и российские граждане, вопреки многочисленным заверениям того же Александра Лукашенко и некоторым принятым в Белоруссии и России правовым актам, по прежнему остаются относительно друг друга иностранцами.

Но главное даже не в этом. А в том, что   белорусская официальная пропаганда продолжает навязывать белорусам мысль об отдельности и даже эгоистичности России, используя для этого, в том числе, ставшими уже традиционными, «газовые» противоречия и конфликты.

О том, как сложившиеся между союзниками «энергетические» отношения влияют на положение дел внутри республики «Материк» беседует с известным белорусским политологом, руководителем популярного интернет-проекта Империя.by, кандидатом философских наук Юрием Баранчиком.

— Конфликты на почве цен на энергоносители, в первую очередь между «Газпромом» и руководством Белоруссии стали уже притчей во языцех. Насколько белорусско-российские отношения в сфере торговли газом и нефтью влияют на стабильность политической системы РБ, которой не перестает гордиться официальный Минск?

— Прежде всего, энергетические конфликты привели к падению авторитета фигуры белорусского президента, так как в глазах граждан именно он несет единоличную ответственность за происходящее у нас в республике. Так как жизнь стала хуже, то и большая ответственность за это возлагается обществом на главу государства. При этом происходит заметный отток сторонников президента. Одни начинают поддерживать российскую власть и те силы в Белоруссии, которые выступают за завершение интеграционного проекта с Россией, другие — заняли выжидательную позицию.

Если говорить о влиянии энерго-экономического белорусско-российского конфликта на изменение политической системы страны, то он, несомненно, влияет в сторону уменьшения ее стабильности. Как за счет экономических факторов (ухудшение социально-экономического положения населения), так и за счет политических – падения авторитета власти.

Если брать зарплату в евро, то покупательная способность населения упала по сравнению с предыдущими годами. Рост зарплаты в долларовом исчислении не отражает реальных экономических процессов, так как сам доллар за прошедшие несколько лет серьезно обесценился.

— На что рассчитывает белорусское руководство в своем споре с российской стороной, есть ли у Белоруссии серьезные переговорные аргументы?

— Сегодня их фактически нет. Россия принципиально отказалась от строительства второй ветки газопровода Ямал – Европа из-за политических рисков и недоверия к партнерам (Белоруссия, Польша). Повышение стоимости транзита не влияет на позицию России из-за низкого веса данного фактора при принятии решения – это относится к планируемым издержкам, поэтому на этот довод просто не обращают внимания.

Какие еще есть серьезные аргументы у белорусской стороны? Их больше нет, за исключением дальнейшей продажи газопроводной системы и НПЗ российским инвесторам, поскольку продажа их «западным партнерам» грозит остановкой этих предприятий по примеру Можейкяйского НПЗ в Литве с учетом планируемого строительства Россией 3-4 мощных НПЗ в Северо-Западном федеральном округе и БТС-2.

Кстати, предполагаемая продажа стратегических предприятий очень неэффективна для страны в перспективе. Гораздо более эффективной политикой, и эта мысль уже неоднократно высказывалась, являлся бы обмен стратегическими активами с Россией. Белоруссии нужны не деньги, которые страна проест, а вхождение в акционерный капитал ведущих российских ТНК, что позволит не только участвовать в долгосрочном распределении прибыли, но и обеспечит подлинную интеграцию экономических систем через объединение активов.

Да, строительство Североевропейского газопровода будет России стоить на 5 млрд. больше, чем вторая газовая нитка через Белоруссию. Но что такое для России, даже с учетом мирового финансового кризиса, 5 млрд. долларов при неуклонном росте в последние годы ЗВР страны, стабилизационных фондов, увеличения притока портфельных и прямых инвестиций? Кроме того, «Газпром» и Россия уйдут от политической игры Запада на понижение их статуса под вымышленным предлогом «ненадежного поставщика», в которую каким-то непонятным образом оказалась замешана и Белоруссия.

— В связи с этим возникает следующий вопрос. Может ли белорусская экономика приспособиться к росту цен и если да, то каким образом?

— Практика последних двух лет показывает, что даже нынешний весьма мягкий период перехода к европейским ценам на газ республика переживает с очень большими трудностями. По сути, республика нуждается в постоянном дотировании своей экономической модели. И если в период 2001-2006 гг. Россия оказывала эти дотации (по оценкам экспертов на сумму около 40-45 млрд. долларов через низкие цены на газ и создание нефтяного оффшора на территории республики) безвозмездно, то с 2006 г. эти дотации идут в виде кредитов.

Согласно последней информации относительно итогов переговоров руководителей двух стран по газовой проблематике, стороны договорились, что цена на газ на первый квартал 2009 г. составит около 160 долларов за тысячу кубометров. Это означает, что, несмотря на некоторое повышение, Россия все же сохранила для Белоруссии режим наибольшего благоприятствования в переходе на рыночные цены на газ.

Скорее всего, будет выделен и кредит в 100 млрд. российских рублей. В чем будут заключаться ответные действия белорусской стороны, мы, скорее всего, узнаем только по итогам заседания Высшего государственного совета Союзного государства в конце января 2009 года.

Если же говорить относительно перспективы 2011 года – то за столь короткий срок в условиях отсутствия «финансовой подушки» белорусская экономика не сможет приспособиться к росту цены на газ до европейского уровня. Продажа крупнейших предприятий Белоруссии (а их около 30) может позволить только закрывать те дыры, которые образуются вследствие роста цены на газ.

Оппозиционные экономисты в этой связи говорят, что живут же, например, страны Прибалтики при европейских ценах на энергоносители. Однако они забывают, что эти страны давно под политическим зонтиком Евросоюза, и военно-политическим НАТО. В этих странах западный капитал полностью вытеснил национальный, особенно, в кредитно-финансовой сфере, там не осталось крупных предприятий. В силу политических причин экономические риски западных компаний, работающих в этих странах, застрахованы национальными правительствами, а численность населения этих государств, как правило, несопоставима с Белоруссией, особенно в условиях оттока их граждан в западные государства.

То есть политические и экономические условия Белоруссии и прибалтийских стран – несопоставимы. Если кто-то из правительства готов пойти на закрытие многих крупных предприятий в Белоруссии и массовые сокращения на других – пусть это открыто скажет людям. Посмотрим, что потом будет с политической карьерой этих управленцев.

Следовательно, если мы хотим сохранения политической стабильности и постепенного реформирования экономической системы, альтернативы политическому и экономическому сближению с Россией не существует.

— Привел ли, по сути, непрерывный энергетический конфликт к образованию нового политической ситуации внутри Белоруссии и вокруг нее?

— Да. Произошло резкое снижение статуса Белоруссии на мировой арене. Поиск финансовых средств практически в открытом режиме резко отрицательно сказался на авторитете белорусского руководства. И не только на Западе. Снижение престижа Республики Беларусь произошло, как ни парадоксально, прежде всего, у таких ее партнеров как Венесуэла, Иран и Китай, так как ранее они были убеждены, что Белоруссия является более сильным в финансовом отношении государством.

Обнаружилось же, что недавний отток 300 млн. долларов США из финансовой системы страны (в августе-октябре 2008 года произошло массовое изъятие вкладчиками своих средств из банков РБ) чуть не привел к кризису ликвидности. Следовательно, предел устойчивости белорусской экономики – где-то порядка 1-1,5 млрд. долларов. Поэтому ни Иран, ни Венесуэла не рассматривают Белоруссию в настоящее время как партнера. Мы для них – бедные нахлебники, которых можно иногда использовать в их играх с Западом и Россией.

Кроме того, можно предположить, что в целях снижения конфликтного потенциала между США и Россией, американцы пойдут на признание того, что Белоруссия находится в сфере влияния России. Санитарный кордон вокруг России имеет смысл постольку, поскольку имелась бы возможность контролировать поставки энергоресурсов (прежде всего, газа) в Европу. Если же Россия строит газопроводы в обход Прибалтики-Белоруссии-Польши-Украины, то и необходимость в жестком санитарном транспортном кордоне отпадает, так как акцент, очевидно, будет сделан на военно-стратегических инструментах сдерживания России.

Что касается политической обстановки внутри Белоруссии, то она также заметно изменилась. Политическая среда стала гораздо более подвижной, поскольку люди почувствовали угрозу своим жизненным интересам. Кроме того, энергетический конфликт не существует изолированно от других тем. В массовом сознании граждан Белоруссии он тесно связан с общей оценкой белорусско-российских отношений и своего уровня жизни.

Следовательно, образуется следующая цепочка: ухудшение политических отношений с Россией — ухудшение энергетических отношений — ухудшение социально-экономического положения граждан — рост политической напряженности.

Поэтому рост цен на энергоресурсы автоматическим образом будет провоцировать повышение неустойчивости политической системы страны. Так как Запад дотировать Белоруссию на 5-7 млрд. долларов в год не будет, то после распродажи лучших предприятий, Белоруссия столкнется с острейшим политическим кризисом, который будет также поддержан политическими силами, стоящими за новыми собственниками.

— Как внутренний экономический кризис может повлиять на будущую стратегию Запада и России в отношении Республики Беларусь?

— В результате кризиса и Запад, и Россия убедились в слабости республики. Поэтому их стратегией будет исключительно давление и навязывание своих условий. Им здесь нужна ясность (т.к. слишком высоки ставки в идущей игре) и они больше не заинтересованы в непонятном, на их взгляд, положении Белоруссии.

Поэтому единственной стратегией для Белоруссии является вхождение в какой-либо союз — или с Россией, или с Европой. При этом, чем раньше это будет сделано, тем больше суверенитета и власти останется внутри республики. Союз с Россией — понятен. Союз с Европой несет ряд серьезных рисков. Самый главный их них — угроза полной потери суверенитета страны и растворения ее в Польше в рамках концепции польских правых радикалов — «Великая Польша».

США пошли на раздел Ирака. Великая Польша совместно с Украиной смогут стать Большой буферной зоной между Россией и Европой. Поэтому глобальной стратегией США и Польши в отношении Белоруссии является ликвидация ее как страны и присоединение к Польше.

— Может ли данный кризис рассматриваться «началом конца» политической и экономической модели республики?

— Это достаточно объемный вопрос. Если говорить кратко, оставляя в стороне весь блок аргументов, то я склоняюсь к мысли, что — да. Белоруссия слишком далеко зашла в кризис, а он слишком ярко высветил ее экономическую слабость. На быструю экономическую модернизацию у страны нет средств, политическая модернизация для руководства страны неприемлема. Остается только вариант перехода под внешнее управление. И чем раньше это будет сделано, тем больше у Белоруссии останется суверенитета и власти на своей территории. Чем позже, соответственно, тем меньше.

И дело не в оценке качества управления страной. Просто период «независимости» стран, возникших в результате распада блока СЭВ и затем Союза ССР, подходит к своему концу. Пустоты между мировыми центрами силы долго быть не может. Страны СЭВ уже полностью отдали свой суверенитет Евросоюзу и НАТО. Сейчас пришла очередь бывших союзных республик.

Поэтому у Белоруссии есть только два варианта будущего: либо она будет в союзе с Россией и, возможно, другими странами СНГ и ШОС, либо в рамках Евросоюза в составе Великой Польши. Но период, когда полная власть осуществляется Минском, по независящим от Белоруссии и воли руководства РБ объективным причинам, стремительно приближается к своему концу: в условиях глобализации малые страны перестали нести в себе внутренний источник легитимности.

Сейчас у Европы и США после Прибалтики на очереди Украина. После Украины (ориентировочно 2010-2012 годы) придет очередь Белоруссии. Тогда и политическое давление, и работа с чиновничьим корпусом, и финансирование оппозиции будут на порядки выше. Выдержит ли это давление политическая система страны, подорванная, по сути, бессмысленным экономическим противостоянием с Россией? — Нет. Но тогда Белоруссия со всеми вытекающими для нее драматическими последствиями отойдет на Запад, точнее Польше, с глубоким внутренним расколом внутри общества по украинскому варианту.

— Каковы Ваши общие выводы?

— На мой взгляд, по независящим от руководства нашей страны причинам (о них я говорил выше), Республика Беларусь вступает в период очень сильной политической и экономической нестабильности, поскольку время независимости заканчивается. Следовательно, вопрос заключается в выборе страной вектора своего цивилизационного и геополитического движения – на Восток или на Запад.