В середине ноября исполнилось сто дней со дня президентских выборов в Белоруссии, которые повлекли за собой резкое изменение общественно-политической ситуации в Республике Беларусь. О своем видении дальнейшего развития Республики Беларусь «Материку» рассказали ведущие белорусские эксперты.

Глеб Волков, политолог:

1. Итоги президентских выборов, объявленные Центральной избирательной комиссией, вызвали весьма бурную реакцию со стороны оппонентов Александра Лукашенко. Как вы оцениваете политическое положение в Республике Беларусь в настоящее время, в каком направлении будет развиваться политическая ситуация?

Положение очень непростое. Пожалуй, обстановка даже хуже, нежели после выборов. Многие занимаются самообманом, оценивая ситуацию по массовости протестных акций. Но это же не показатель. В начале года на демонстрации протеста вообще никто из белорусских граждан не выходил. И вдруг, в течение нескольких месяцев на улицы высыпали десятки, сотни тысяч граждан готовых рискнуть своим здоровьем, материальным благополучием и даже жизнью. Следовательно, протестные настроения уже были, они накапливались долгие годы, но ждали своего часа. Протест не может растворится сам по себе, он просто принимает иные формы. 

Хочу напомнить, что проблемы белорусского государства начались с двух провальных визитов Александра Лукашенко в Москву, когда стороны не согласовали подписание интеграционных дорожных карт и, как следствие, Минск получил высокую цену на нефть. Затем по экономике Белоруссии и авторитету государства ударила пандемия, и только третьим проблемным фактором стал политический кризис. По состоянию на сегодня белорусское руководство не справляется в должной мере ни с одним из перечисленных проблемных вопросов, а потому ситуация продолжает идти по нисходящей. 

2. В Белоруссии объявлено о предстоящей конституционной реформе, которая предполагает изменение политической системы Республики Беларусь. А какое политическое устройство белорусского государства представляется вам наилучшим?

Надо сразу заметить, пока нет гарантий относительно того, что мнение гражданского общества получит должное отражение в новой редакции конституции, так как значительная часть белорусских граждан, в отличие от представителей правящей группы, выступают за самые серьезные преобразования. Если говорить о мерах, действительно способных удовлетворить общественность, то это перераспределение властных полномочий от президента к премьер-министру и парламенту. Что сделает фигуру премьера более самостоятельной, усилит роль парламента, а значит и простимулирует партийное строительство. То есть речь идет о переходе к президентско-парламентской республике.

 

Глеб Волков, политолог

3. Не так давно вступила в строй Белорусская АЭС. Как этот масштабный белорусско-российский энергетический проект отразится на состоянии белорусской экономики? Какие еще белорусско-российские проекты представляются вам как наиболее вероятные и перспективные? В каком направлении целесообразно развитие народнохозяйственного комплекса Республики Беларусь?

Само по себе введение в строй атомной станции конечно приветствуется. Вопрос в другом – до сих пор ведь нет ясности в том, как осваивать электричество с БелАЭС? Уже к началу строительства станции, Республика Беларусь имела избыток электричества и в последние годы даже начала его экспортировать. Расчет на то, что к продукции проявят интерес наши западные соседи, как и следовало ожидать, не оправдался. Около 10% готовой продукции БелАЭС планируется направить на обогрев домов. Какое-то количество атомной энергии власти хотят использовать при обслуживании электромобилей. Но Белоруссия не Норвегия, где доля автомобилей на электрической тяге достигла 15%. При этом, цена БелАЭС (более 10 млрд долларов) не только войдет в себестоимость вырабатываемой продукции, но и ляжет тяжелым бременем на национальный бюджет. 

Правда Государственный секретарь Союзного государства Григорий Рапота недавно подтвердил актуальность предлагаемых им ранее совместных энергоемких проектов, таких, например, как современная скоростная железнодорожная магистраль, но белорусские власти остались, по крайней мере пока, безучастны к этим инициативам. То ли по причине непонимания важности вопроса, то ли ввиду отсутствия средств. Хотя будущее, конечно, за белорусско-российской кооперацией.

4. Во время острого политического кризиса, возникшего после выборов 9 августа, частью которого стало грубое вмешательство стран Евросоюза и США во внутренние дела дела Республики Беларусь, Российская Федерация оказала решительную поддержку официальному Минску, в том числе по линии Союзного государства и ОДКБ. В каком направлении, по вашему мнению, будут развиваться белорусско-российские союзнические отношения? Сделаны ли в Минске необходимые выводы, способствующие усилению интеграционных процессов на постсоветском пространстве?

История белорусско-российских отношений последнего периода показала, что руководство Республики Беларусь весьма охотно принимает помощь от России в критических ситуациях, и очень скупо отвечает взаимностью. Данному правилу Александр Лукашенко не изменяет даже сейчас, когда, казалось бы, он находится в беспримерно шатком положении. Глава белорусского государства консервативен до крайности и никакие обстоятельства его не изменят. Настоящую интеграцию способно осуществить только новое поколение политиков, которое в настоящее время нацелено на создание политических партий просоюзной направленности и способных реально влиять в лучшую сторону на политику Минска в области союзного строительства и в интересах Российской Федерации поддержать эти устремления всеми доступными ей способами.

Дмитрий Семченко, член Президиума Оргкомитета партии «Союз», политолог.

1. Сейчас в Белоруссии существенно спала массовость уличных протестов, но это не означает, что протест куда-то ушел или рассосался. Протест попросту «загнали» внутрь – его сконцентрировали и законсервировали. Со стороны власти не было предпринято практически никаких действий по снятию напряжения или перенаправлению протестных настроений. По этой причине развитие политической ситуации остается непредсказуемой, сохраняется опасность взрыва эмоций в самый неожиданный момент. Недостаточно сказать, что будет реформа, недостаточно предоставить маленькие диалоговые площадки в каждом местечке. Протестовавшие не примут реформу сверху и воспримут как не эффективные индивидуальные диалоги с мелкими чиновниками. Люди должны почувствовать реальное участие в реформировании, видеть перспективы воплощения их устремлений, а это может быть осуществлено только через политические партии. Партии позволяют консолидироваться со своими единомышленниками, и они же являются инструментом практического воплощения идей их сторонников. Это приведет к тому, что «единый» стихийный протест «против прошлого» преобразуется в политически оформленные варианты построения будущего страны и тогда станет очевидной доля сторонников каждого направления развития.      
2. Долгие годы Республика Беларусь была сверхпрезидентской.  И эта форма, пожалуй, была необходимой для выживания после развала 90-х. Но вследствие этого мы не имеем развитых институтов гражданского общества, практически нет опыта диалога в обществе, большинство населения было аполитично. Поэтому переход, к примеру, сразу к парламентской республике будет необоснованным и преждевременным.  На данном этапе необходимым и достаточным будет внесение изменений в конституцию и законы по двум направлениям: реальное включение партий в политическую систему (выборы по смешанной мажоритарно-пропорциональной системе, формирование фракций в парламенте, и т.п.) и корректировка избирательной системы с целью обеспечения ее прозрачности. Ну и к этому возможно добавить перераспределение некоторых наиболее очевидных, бесспорных для большинства, полномочий от президента к парламенту. На этой основе по мере развития гражданского общества уже и выносить, обсуждать и принимать дальнейшие изменения политической системы. Поэтому на обозримую перспективу я вижу для Республики Беларусь смешанную, президентско-парламентскую модель, в которой необходимо будет постепенно подобрать оптимальное соотношение распределения полномочий между ветвями власти.      
3. Введение в строй БелАЭС существенно повысит энерговооруженность белорусского народнохозяйственного комплекса. По мнению специалистов БелАЭС при выходе на полную мощность будет покрывать 40 процентов энергетических потребностей республики, а если к этому добавить действующие в Белоруссии энергопредприятия, то мы получим значительный избыток электроэнергии. Это позволит максимально электрофицировать не только экономику и транспорт, но и быт белорусских граждан. 

Принимая решение о строительстве БелАЭС, белорусские власти рассчитывали поставлять электроэнергию в прибалтийские государства и Польшу, но эти страны по политическим мотивам категорически отказались от этого. Поэтому главным и возможно единственным направлением экспорта электроэнергии, очевидно, будут близлежащие области Российской Федерации. Вообще БелАЭС должна стать частью единой энергосистемы Союзного государства.

 

Дмитрий Семченко, член Президиума Оргкомитета партии «Союз», политолог.

Что касается белорусского народнохозяйственного комплекса, то ему в рамках Союзного государства следует идти по пути развития «умной экономики».  

4. Трудно сказать о выводах.  После вдохновляющей встречи белорусского президента с В.В.Путиным и массированного десанта российского правительства в Минск реальных движений в союзных делах пока не видно. На словах данная тема на уровне планов, обсуждения направлений тоже практически не звучит.  Но с другой стороны, мне тоже близка мысль, что правильнее сначала нормализовать политическую обстановку в стране. 

Интеграция не должна и не может быть инструментом в урегулировании политического кризиса. Но нормализация обстановки и развитие политической системы идет медленно, а откладывать использование возможностей интеграции в условиях нарастания общемирового и «ковидного» экономического кризиса тоже недопустимо.  

В первую очередь необходимы усилия в направлении реальной экономической интеграции в тех направлениях, которые должны обеспечить стабилизацию и устойчивое развитие экономики Республики Беларусь.  Без этой устойчивой основы не будет возможна эффективная интеграция в других сферах. 

На встрече двух президентов Владимир Путин, говоря о развитии кооперации отметил, что необходимо «на уровне правительств, министерств и ведомств, но и даже отдельных предприятий предпринять дополнительные усилия и шаги, для того чтобы устранить имеющиеся проблемы и создать условия для движения вперед». Воплощению такого подхода на данном этапе ничего не мешает. Более того, действуя одновременно на верхнем уровне и на уровне предприятий, уже в краткосрочной перспективе будут видны преимущества пути интеграции. 

Примером может служить интеграция уже осуществленная в области обороны. Мы видим эффективно действующую систему, которая обеспечивает, к примеру, противовоздушную оборону. Но при этом не возникает вопрос, потеряли ли «независимость» вооруженные силы Республики Беларусь, вошли ли они в состав вооруженных сил Российской Федерации в качестве одного из военных округов и так далее.  Военные не занимались политикой, а отрабатывали взаимодействие и строили эффективную систему ПВО. Как итог от союзной интеграции в военной сфере — небольшая Республика Беларусь имеет совместно с Российской Федерацией одну из лучших в мире оборону от воздушного нападения. 

Поэтому для получения такого же эффекта в экономической области было бы целесообразно   отложить, наконец, в сторону политические игры и реально заняться экономической интеграцией. А то получается, что для официального Минска вопрос: с кем лучше и надежнее строить оборону? — решен, а вопрос: с кем надежнее и стабильнее развивать экономику? — еще не очевиден.

Артем Агафонов, председатель общественного движения «Гражданское согласие»

1. Ситуация в республике тревожная. Выборы были непрозрачными, сильные конкуренты Лукашенко не были к ним допущены и либо были вынуждены покинуть страну, либо были посажены за решетку. Власть сделала за последний год много ошибок – как во время избирательной кампании, так и в политике и экономике. Странная позиция по коронавирусу с издевательскими комментариями в адрес первых жертв пандемии, неуместными «рецептами» лечения водкой, баней, трактором и прочим, нефтяной спор и провальные поиски «альтернативной» нефти, откровенная русофобия во время избирательной кампании… Все это подорвало и экономику, и авторитет президента. 

Разумеется, не обошлось и без внешнего влияния, но «змагары» существовали всегда и всегда пользовались финансовой и организационной поддержкой Запада, но еще весной они выглядели откровенно жалко. Тогда они, помнится, не смогли даже нормально провести т.н. праймериз в своей среде, а митинг в 200-300 человек считался большим событием. И то, что все так переменилось за какие-то полгода, не может быть объяснено только внешним фактором. Вина белорусской власти в происходящем не меньше.

Сокращение численности протестов, которое мы сейчас наблюдаем, я бы не стал рассматривать, как победу власти над протестующими. Оно стало результатом, во-первых, усталости – держать протестующих в тонусе четвертый месяц при отсутствии явной положительной динамики не просто. Во-вторых, причиной снижения численности протестов является невиданная для Белоруссии жесткость их подавления. Но проблема в том, что протестный потенциал никуда не делся, а сами протесты имеют тенденцию к радикализации. 

Сейчас республике нужна стратегия национального примирения, которой могла бы стать конституционная реформа с выходом на новые выборы и переговорный процесс власти с оппозицией. Однако сейчас обе стороны желания идти на примирение не демонстрируют, а механизм конституционной реформы очень спорный и завязан на фактически декоративное Всебелорусское народное собрание, формируемое по схеме, не предусматривающей непосредственное участие населения. В этом случае политический кризис может затянуться надолго и сопровождаться всплесками активности в узловых точках – Всебелорусское народное собрание, референдум по Конституции, президентские выборы. Насколько сильными будут эти всплески – сказать сложно. 

В Белоруссии я сейчас не вижу внутренней политической силы, способной повлиять на сглаживание противоречий и ненасильственное разрешение политического кризиса. Что касается сил внешних, то единственной силой, способной эффективно справиться с ролью внешнего медиатора является Россия. 

2. Я считаю оптимальной и для Республики Беларусь, и вообще для постсоветского пространства модель президентской республики и очень скептически отношусь к разговорам оппозиции об отмене поста президента и введении парламентской демократии. Парламентская модель хороша для стабильных и благополучных стран с устоявшимися веками политическими традициями. Но и там эта модель имеет, как в Великобритании, защитный механизм в виде конституционной монархии, где монарх в крайнем случае может оставить за собой последнее слово. 

В нашем случае парламентская республика будет означать рыхлое государство, в котором основные решения будут принимать несколько сотен депутатов, каждый из которых персонально ни за что не отвечает. При этом, поскольку развитой партийной системы у нас нет, а существующие оппозиционные партии десятилетиями существовали на деньги западных фондов, мы рискуем тем, что при установлении парламентского правления, политику в стране будут осуществлять партии, находящиеся под контролем внешних сил или доморощенных олигархов.

 

Артем Агафонов, председатель общественного движения «Гражданское согласие»

Вместе с тем существующая «гиперпрезидентская» модель, при которой вся власть в стране принадлежит одному человеку, также неприемлема. Роль президента нужно понижать, вводить сдерживающие ее механизмы, усиливать парламент, судебную систему, вводить выборность градоначальников и губернаторов, развивать местное самоуправление. Я внес в конституционную реформу свою лепту, передав депутату Светлане Шутовой проект поправок, который затрагивает 41 статью. Надеюсь, мои идеи будут учтены в процессе разработки новой конституции.

3. Строительство АЭС – проект масштабный, долговременный и сделанный с большим запасом. Скепсис Литвы и экологов я не разделяю – проект современный и гораздо более безопасный, чем старые советские АЭС, которыми нас пугают. Что касается идеи строительства еще одной атомной электростанции – тут стоит много раз посчитать и продумать прежде, чем принимать такое решение. После строительства станции мы и так получили избыток электроэнергии. Еще одна станция поставит под угрозу рабочие места в остальных отраслях энергетики, а города Новолукомль (город-спутник Лукомльской ГРЭС) и Белоозерск (город-спутник Березовской ГРЭС) рискуют, в лучшем случае, повторить судьбу, приходящего в упадок литовского Висагинаса, города-спутника закрытой Игналинской АЭС. 

Что касается дальнейшего развития белорусской экономики и белорусско-российских экономических отношений, то большим шагом для их развития стало бы создание единой транспортной инфраструктуры, капиталовложения в высокоскоростную транспортную сеть, которая поможет упростить контакты между гражданами обоих государств. 

Наиболее проблемной отраслью для Белоруссии является сельское хозяйство, в которое вложены гигантские деньги, но большинство предприятий которого испытывают большие проблемы. В то же время в Российской Федерации эта отрасль сейчас в числе флагманов роста. Почему бы не открыть туда доступ для российских инвесторов.

4. Хотелось бы, чтобы произошедшее стало уроком для нашего руководства и оно, наконец, избавилось бы от своих заблуждений по поводу многовекторности и не строило иллюзий по поводу того, что способно долго и успешно играть на противоречиях сверхдержав. Пока, к сожалению, уверенности в этом нет – все основные архитекторы многовекторности и инициаторы заигрывания с Западом остаются на своих местах, а риторика руководства страны остается противоречивой. 

Если говорить о долгосрочной перспективе, то положительной альтернативы развитию интеграции нет, но путь, который мы к ней пройдем может оказаться извилистым.

Подготовил Николай Сергеев