Эффект неожиданности очевиден, хотя вряд ли Еревану и Анкаре он был так уж нужен. После многочисленных заявлений турецких руководителей, исключавших открытие границы с Арменией до урегулирования карабахской проблемы, подписаны, пусть только предварительно, армяно-турецкие протоколы о развитии двусторонних отношений и об установлении дипотношений. Первым же пунктом первого же документа значится: стороны «договорились открыть общую границу в течение двух месяцев после вступления в силу данного Протокола». Это, что касается Турции, главная на сегодня задача армянской дипломатии. Общая картина, нарисованная совместными стараниями переговорщиков двух стран при посредническом содействии швейцарских дипломатов, выглядит столь внушительно, что вслед за публикацией протоколов немедленно возникла некоторая ажитация: поздравления по адресу Турции и Армении, комплименты , адресованные Швейцарии, воодушевлённые комментарии политиков, радостное удивление и эйфорические восклицания журналистов. Было чему радоваться и от чего восторгаться.

В самом деле, вот она – как её не именуй, та самая преизмечтанная дорожная карта: отводится полтора месяца на внутренние политические консультации, после чего протоколы должны быть подписаны и ратифицированы. Ещё два месяца – и открывается общая граница, а также создаётся рабочая группа, в которой, действуя на пару, министры иностранных дел и их команды определяют механизмы работы межправительственной комиссии и ее подкомиссий. Ещё месяц – эта самая комиссия созывается на министерском уровне. Следующий месяц – и вот уже заработали подкомиссии, можно сказать, по всем вообразимым направлениям двустороннего взаимодействия, среди которых – ещё неделю назад и мысль об этом трудно было допустить – «подкомиссия, занимающаяся исторической плоскостью – налаживание диалога, направленного на восстановление взаимного доверия».

Возможно ли всё это? Да, возможно. Сам факт совместной разработки такого рода документов определённо говорит о том, что и в Армении, и в Турции крепнет намерение наладить двусторонние отношения, каким бы неподъёмным ни казался груз прошлого. Верно комментируют порой: стороны не пошли бы навстречу друг другу, если б не нажим извне. Но это лишь один фактор. Есть и другие. Устремления Турции на Южном Кавказе, её надежды на более значимую роль в регионе во многом упираются в нерешённость проблем в отношениях с Арменией. Общекавказские проекты, которые Анкара рассчитывает продвигать, немыслимы без участия Еревана. Более того, характер армяно-турецких проблем таков — прежде всего вопрос о геноциде, — что неурегулированнность отношений с Арменией сказывается на престиже Турции, мешает ей в европейских делах, подставляет её под давление Соединённых Штатов. С другой стороны, тупик протяжённостью без малого в два десятилетия утомляет обе стороны, его так или иначе предстоит ломать, и желающие заняться этим неизбежно должны были появиться и появились как в Ереване, так и в Анкаре. Армению, более политической стороны вопроса волнует экономическая. Её сухопутные коммуникации по сути блокированы с трёх сторон, а единственный выход во внешний мир — через Иран — не особенно выгоден географически, и мало удобен политически в силу сложностей международного положения Ирана. Экономика Армении испытывает транспортные трудности, которых не знает, пожалуй, ни одна другая страна, и нынешний мировой хозяйственный кризис бьёт по армянам больнее, чем по многим другим. Характерно: документы, открывающие путь к урегулированию двусторонних проблем, разработаны, как это очевидно, под началом непосредственно армянского и столь же непосредственно турецкого руководства. Иначе говоря, за ними стоят правящие круги, правящие партии и коалиции — то есть силы, способные в обычной ситуации решить дело так, как оно сформулировано в согласованных и в предварительном порядке подписанных двусторонних протоколах.

Вся проблема, однако, в том, что ситуация необычна. И в Турции, и, пожалуй, особенно в Армении, темы отношений между двумя странами остро воспринимаются населением. Полтора месяца отведённые на внутренние политические консультации объясняются этим обстоятельством. Ни в Анкаре, ни в Ереване нет полной уверенности, что руководству удастся продавить ратификацию протоколов в парламенте. О том, что согласованный график выполнения протоколов может сорваться — и говорить нечего. Возникает целый ряд вопросов, связанных со значительными внутриполитическими издержками и рисками для правящих сил обеих стран. Президент Армении Серж Саргсян заявил, что постановка темы геноцида не является предусловием для принятия протоколов. В самом деле, эта тема прямо не названа в согласованных документах, а её обсуждение отнесено на более поздний срок в рамках межправительственных подкомиссий. Но приемлемо ли это для армянской общественности, до сих пор рассматривающей геноцид не просто как исторический факт, а скорее, как математическую аксиому, т.е. «Что тут вообще обсуждать-то!»? Сможет ли турецкая сторона убедить не только свою общественность, но и «братский», как он значится во всех официальных выступлениях, народ Азербайджана, что Анкара не продаёт его интересы, пожертвовав требованием карабахского урегулирования до открытия границы с Арменией?

Будут ли способны армянские руководители уверить своих сограждан, что, как вновь подтвердил С.Саргсян, независимость Карабаха «безальтернативна» в том числе и в рамках некоторого сближения с Турцией? А турецкие власти будут ли согласны на такой ход дел в дальнейших переговорах? И как им сохранить лицо, открыв границу, соглашаясь де-факто на безальтернативный Нагорный Карабах в нынешнем виде?

Иначе говоря, главные сражения впереди.