Дело в том, что кто-то из командующих этот пост занимал дважды (а такие случаи бывали). К примеру, вице-адмиралы Николай Илларионович Скрыдлов и Филипп Сергеевич Октябрьский. Михаил Павлович Саблин также дважды становился во главе Черноморского флота, в т.ч. и белогвардейского. Некоторые военачальники длительное время, бывало, не только месяцами, но и годами, заменяли «первое флотское лицо», фактически являясь флагманами флота, но официально командующими так и не став.

Кроме того, в период Гражданской войны было как бы два флота на Черном море, а затем, после ее окончания, до 1924 года существовала Русская эскадра в тунисской Бизерте, по своему составу на тот момент превышавшая силы всего Красного Черноморского флота – Морских сил Черного моря. Так что посчитать точно, сколько же командующих было, с учетом наличия параллельных структур и пересечения их существования по хронологии, пожалуй, невозможно. Но все-таки история сохранила имена и фамилии каждого, кто хоть какое-то время был «хозяином» командирского мостика Флота Юга России. И в принципе, о каждом из них можно было бы многое рассказать, хотя для подавляющего большинства наших сограждан упоминание о них ничего не скажет.

Как правило, в массовом сознании сохраняются имена тех людей, кто внес яркие страницы во флотскую летопись. В этой связи, пожалуй, самым показательным примером является то, что наша память хранит имена адмиралов Нахимова, Корнилова, Истомина, даже не являвшихся командующими флотом. При этом фамилии «официальных» начальников практически неведомы. Более того, из существующих ныне «именных» флотских наград (а это ордена Ушакова и Нахимова, медали Ушакова, Кузнецова и Горшкова), опять же, орден Нахимова, бывшего всего лишь командующим эскадрой, занимает очень высокий статус. Причем Павел Степанович Нахимов как флотоводец, формально говоря, выиграл лишь одно Синопское сражение, правда, прославившись и другими славными боевыми делами.

Так что память наша весьма избирательна. И в этом смысле, как представляется, показательным является новейшая история Черноморского флота, берущая свое начало с 1991 года, с момента начала Флотораздела.

За последние тридцать два года Черноморским флотом командовали тринадцать человек. Многие аналитики и флотские эксперты отмечают: темп сменяемости флотских военачальников в последнее время очень высок. Скажем, раньше, в послевоенное время, командующий Черноморским флотом находился в должности порядка пяти лет. Сейчас же – гораздо меньше. Этому явлению можно, конечно, найти объяснение. В то же время следует отметить: даже недолго находясь в должности, черноморские адмиралы своими делами и действиями сумели оставить неизгладимый след в истории не только нашего флота, но и Отечества. Сделанное ими зачастую носило судьбоносный характер. И даже конкретные периоды нахождения их в должности связываются именно с их именами.

Так, например, 1991-1992 годы – «Касатоновский период». Адмирал Игорь Владимирович Касатонов, командовавший флотом с сентября 1991 по декабрь 1992 года, оказался волею судьбы на пике противостояния между Россией и Украиной во время распада Советского Союза, становления российско-украинских межгосударственных отношений и начала процесса, который уже вошел в учебники истории как «раздел Черноморского флота бывшего СССР между Россией и Украиной, определения его судьбы и наполнения нового статуса конкретным содержанием». А попросту говоря – Флотораздел.

Адмирал Касатонов сумел противоречивые, порой хаотичные, зачастую взрывоопасные процессы, происходившие в то непростое время вокруг ЧФ, направить в политическое русло. В то время бывало всякое, но, к счастью, до кровопролития дело не дошло. Адмирал проявил себя не только как военачальник и флотоводец, но и как идеолог, дипломат, политик, государственный управленец высочайшего ранга. В результате 3 августа 1992 года и были достигнуты договоренности, позволившие Киеву и Москве встать на цивилизованный путь раздела ЧФ. В дальнейшем практически все командующие следовали этим выверенным «касатоновским» курсом. В то же время следует отметить: каждому из них выпала своя миссия, имевшая не только особенности, но порой требовавшая проявления и политической воли, и дипломатического такта, и человеческих качеств.

В течение трех непростых лет у руководства флотом стоял Герой Советского Союза адмирал Эдуард Дмитриевич Балтин, продолживший эстафету борьбы за сохранение Черноморского флота для России, а по сути, и для Украины, так как флотские возможности даже после флотораздела позволили решать задачи обеспечения безопасности всего Содружества с Юго-западного морского направления. Флот, основные силы которого дислоцировались на территории, временно находившейся под юрисдикцией  Украины, стал гарантом не только международной стабильности в регионе, но и общественно-политического согласия в местах своего исторического базирования. Он оставался этим надежным гарантом, несмотря на геополитические потрясения последних десятилетий.

Пожалуй, следует отметить: адмирал Балтин был назначен командующим Черноморского флота на так называемый переходный период (1992-1995 гг.) указами двух президентов. Такой роли, наверное, не выпадало ни одному из флотских командующих, да и в мировой практике трудно сыскать подобного рода прецеденты. Адмирал Балтин должен был обеспечить процесс флотораздела в интересах и Киева, и Москвы, при этом удовлетворив обе стороны, никого не ущемляя и не обижая.

Практически сразу же после прибытия Эдуарда Дмитриевича на Черноморский флот стало понятно: сделать это невозможно, с этой задачей не справился бы никто, в том числе человек, обладающий идеальными навыками и качествами. В конце концов адмирал Балтин, стремясь сохранить флот, не допустить ослабления его потенциала, в силу объективно складывающихся обстоятельств вступил в глубочайший конфликт с Киевом. А к концу своего пребывания в должности и от Москвы получил «черную метку» – с формальным окончанием переходного периода в истории флота адмирал был отправлен в отставку, оставив довольно безрадостную картину, составившую «наследство» для нового командующего.

Причина «безрадостности» заключалась в том, что в соответствии с достигнутыми в период 1992-1995 годов договоренностями между Киевом и Москвой Черноморский флот Новый, 1996 год, должен был встретить как бы с чистого листа: 31 декабря предыдущего года завершался переходный период в истории ЧФ. Соответственно, 1 января уже должны были существовать самостоятельные ВМС Украины и Черноморский флот Российской Федерации, созданные на основе Черноморского флота бывшего СССР. Но так как процесс флотораздела шел противоречиво, с нарушением как буквы, так и духа ранее достигнутых между Россией и Украиной соглашений, а зачастую и при их дезавуировании и даже ревизии, Новогодье черноморцы встретили всё в том же неопределенном статусе. Между тем, Военно-морские силы Украины существовали уже вполне легитимно.

К сожалению, уже мало кто помнит о том, что происходило в то время, как мы жили, что нас волновало. Приведу лишь несколько фактов для активизации памяти.

Новый год черноморцы встречали, так и не получив денежного содержания, начиная с сентября. В Севастополе «веерно», абсолютно беспорядочно ежедневно-еженощно отключали свет. У причалов, давно привязанные к ним, стояли холодные «коробки» стальных кораблей – электропитания с берега не было, соответственно, в корабельных помещениях было холодно, заведования не обслуживались, моряки в буквальном смысле выживали – пища готовилась в полевых кухнях, дымивших на причалах.

Общественно-политическая атмосфера в городе была накалена до предела – вновь, как в 1993 году, высокий градус актуализации приобретала проблема статуса Севастополя – главной базы Черноморского флота, морской крепости Юга России. «Героем дня» был Юрий Михайлович Лужков. 17 января 1996 г. после торжественной передачи черноморцам 120-квартирного дома, детского сада и лечебно-диагностического центра он заявил: «Севастополь и Россия были и будут вместе… Мы всегда считали, считаем и будем считать Севастополь городом русской славы, русским городом».

 

Непростой была политическая обстановка и в России – только что закончились выборы в Госдуму, на которых левые силы взяли реванш за предыдущие поражения, что на фоне предстоящих президентских выборов сулило обострение внутриполитической борьбы. При этом рейтинг президента Б. Ельцина неуклонно падал. Проблем у Кремля было – хоть отбавляй, включая Чечню. А тут еще – Черноморский флот…

В феврале 96-го Госдума России преодолела «вето» Совета Федерации на закон, приостанавливающий одностороннее сокращение ЧФ. Принятый закон приостанавливал одностороннее сокращение численности, изменение организационно-штатной структуры и вывод из мест базирования корабельного состава, соединений, частей и подразделений ЧФ, включая береговые войска и авиацию флота. Приостанавливалась передача флотских объектов, а также определялся необходимый объем финансирования ЧФ. Этот акт высшего законодательного органа страны не только на флоте, но и всеми, кто был неравнодушен к нему, а также севастопольцами и крымчанами, свое прошлое, настоящее и будущее связывающими с Россией, был воспринят не просто с одобрением, а с энтузиазмом и надеждой…

Вот как раз к этому моменту адмирал Балтин с флота ушел («ушли»). А новый командующий официально не был назначен еще в течение трех недель. В конечном счёте, решение было принято – командующим стал вице-адмирал Виктор Андреевич Кравченко.

Вице-адмирал В. Кравченко был хорошо известен черноморцам – здесь началась его офицерская служба, здесь он прошел крутыми трапами флотской карьеры от должности штурмана до командира подводной лодки. Венец его «подводной биографии» – командование 14-й дивизией подводных лодок ЧФ, во главе которой Виктор Андреевич находился более трех с половиной лет. С должности первого заместителя начальника штаба ЧФ контр-адмирал Кравченко в ноябре 1991-го убыл в Калининград. Четыре года службы он отдал Балтике, находясь на ответственном посту первого заместителя командующего флотом. Затем – возвращение в Севастополь…

Так что черноморцы знали нового командующего, а Черноморский флот и его люди были хорошо знакомы ему. Вот только существующий вал флотских проблем Виктору Андреевичу был известен лишь косвенно, хотя и ситуация, сложившаяся на Балтийском флоте, особенно с системой его базирования после 1991 года, в чем-то была схожа с черноморской.

Конечно, на Черноморском флоте и в Севастополе назначение нового командующего, причем на этот раз уже указом лишь одного российского президента, воспринималось как начало очередного, но уже последнего этапа Флотораздела. Тогда казалось: еще немного и этот душераздирающий процесс будет завершен, тем более, вопрос заключения «Большого» российско-украинского договора в течение многих месяцев не сходил с повестки дня межгосударственных отношений – визит Бориса Ельцина в Киев то назначался на конкретную дату, то откладывался. Это в том числе означало: скоро проблемы все-таки будут разрешены. Определенный оптимизм добавляло то, что в стране широко развернулась работа по подготовке к 300-летию Российского флота. И это вселяло надежду: уж в юбилейном-то году судьба Черноморского флота должна быть точно решена. И именно с таким настроем на флот в последний февральский день и прибыл адмирал. Но…

Конечно, о том, что ему довелось испытать и пережить за два с половиной года командования Черноморским флотом, знает только он сам. Бывало всякое: и участие в межгосударственных переговорах и консультациях по флотской тематике, и борьба с «блокадой» флота по вопросам обеспечения энергией, и выбивание финансирования, и стремление противодействовать по сути экстремистским силам, набившим руку в ходе процесса «все взять и – поделить», причем по принципу Попандопуло из «Свадьбы в Малиновке»: «Это всё мне… И это всё – мне».

А зачем это делалось? В основу был положен принцип «Трёх Х»: Хуторянство-Холопсто-Хапужничество. При этом «самостийники-незалежники» многое «надкусили» и бросили, на «сене» полежали – и нагадили… К сказанному, что вызывает сожаление и грусть, можно было бы многое добавить. Но много можно сказать и о том, что подняло тогда настроение и улучшило само мировосприятие черноморцев.

С приходом адмирала Кравченко на флоте, почти как в советские времена, была возрождена система флотских сбор-походов. Флот стал выходить в море и вернулся на полигоны. Черноморцы вновь занялись конкретным делом, а флотские силы стали активно выполнять задачи по своему предназначению. Летом 1996 года командующий впервые за все постсоветское время под своим флагом совершил официальный визит в иностранный порт. И хотя этим портом являлась болгарская Варна, визит этот переоценить невозможно.

Немаловажным было и то, что флот и его люди почувствовали: Россия вместе с ними. Москва не только возродила шефство над флотским флагманом ракетным крейсером «Слава» – «Москва», ее префектуры взяли шефство над кораблями ведущего флотского соединения. Этому примеру последовали многие российские регионы. Людей поддержали не только морально, но и материально – вместе с приходом гуманитарных грузов, реализацией культурных программ шефства стала проявляться забота о поддержании технической готовности кораблей. Тогда при отсутствии «официальных каналов» стали изыскиваться, как тогда стали говорить, нетрадиционные источники пути, средства, формы и методы сохранения кораблей и боевой техники. Для черноморцев вновь стали строить жилье, была заложена, а вскоре построена одна из лучших российских школ – средняя общеобразовательная школа № 8 МО РФ имени 850-летия Москвы. И эта работа велась по нарастающей – высокий темп, заданный предшественниками, при Кравченко был не только сохранен, но и получил импульс ускорения.

Сказать о том, что решать весь комплекс задач, стоящих перед флотом и его командующим, было непросто – это значит, что «поскромничать». «Во времена Кравченко» многое давалось с большим трудом. Флот испытывал жесткий прессинг со стороны тех сил, которые «традиционно» использовали флотскую проблему для получения политических (и не только) дивидендов. К примеру, декабрь 1996-го – февраль 1997 года стали временем одного из очередных пиков российско-украинских противоречий и противостояния. 5 декабря 1996 г. Совет Федерации Федерального Собрания Российской Федерации вновь рассмотрел проблему ЧФ и вопрос статуса Севастополя.

Тогда вновь стало казаться: все мы возвращаемся к началу процесса Флотораздела. Тогда появилась грустная шутка: история не развивается по спирали, а как пони в цирке, бегает по кругу… Но и тогда флот сумел преодолеть все невзгоды, под руководством командующего и членов Военного совета смог из состояния тупика выйти с наименьшими потерями. Хотя, увы, потерь избежать не удалось…

 

Известна притча о кольце царя Соломона. На нем выбита фраза: «И это пройдет». Покрутишь кольцо – вновь прочтешь то же самое. В конечном счете, смута и безвременье на Черноморском флоте ушли в историю. В конце мая 1997 года в Киеве, наконец, были заключены так называемые «Базовые» соглашения по Черноморскому флоту и подписан «Большой» российско-украинский договор. Статус Черноморского флота как Флота Юга России с сохранением части его исторических баз был определен. 12 июня 1997 г. на кораблях Черноморского флота был поднят Военно-морской Андреевский флаг.

Церемония эта была по-настоящему праздничной. Везде, где базировались и дислоцировались черноморцы, прошел торжественный ритуал. Состоялся он и на флотском флагмане – в то время большом противолодочном корабле «Керчь». Поднял на его флагштоке Андреевский флаг командующий флотом. Так в историю Черноморского флота его командующий адмирал Виктор Андреевич Кравченко вошел как человек, которому было доверено это право.

 

Адмирал, поднявший над Черноморским флотом Андреевский флаг. Именно эта строка в личной биографии Виктора Андреевича Кравченко, на мой взгляд, является главной, хотя его служба связана и с другими яркими событиями и славными делами. Но так уж было угодно Судьбе, чтобы она доверила именно этому адмиралу эту почетную миссию. Хотя, как знать, может быть, с ней бы справились и министр обороны генерал армии Игорь Сергеев, и Главком адмирал флота Феликс Громов, приехавшие тогда в Севастополь. Конечно, символичным стал бы подъём Андреевского флага адмиралом Игорем Владимировичем Касатоновым. Но в том, что именно Кравченко поднял на «Керчи» и, соответственно, над флотом Андреевский флаг – проявление уважения к статусу командующего флотом как должностного лица. И, конечно, проявление справедливости к нему как к Человеку.

 

Вспоминаю об этом сейчас, как догадался читатель, не случайно. Для этого есть и мотив, и повод. 5 декабря Виктору Андреевичу Кравченко исполняется 80 лет. Это хорошая возможность для того, чтобы воздать должное этому человеку и пожелать ему всего доброго на его жизненном пути.

Есть и еще один повод для того, чтобы вспомнить и сказать о том непростом отрезке флотской истории – готовится рукопись третьей книги тетралогии «Севастополь в Третьей обороне». Она так и называется: «У штурвала – Виктор Кравченко». В ней рассказывается как раз о периоде командования адмиралом В. Кравченко Черноморским флотом. Период этот охватывает с начала 1996 по июль 1998 года. В прошлом году Союзом журналистов Севастополя снят документально-публицистический фильм «Флотораздел: сохранить Черноморский флот для России!», а в нынешнем – «Шефские связи: Москва-Севастополь-Флот». В них, как представляется, достойно сказано о том непростом периоде новейшей истории. Рассказано и о подвижнической деятельности адмирала на посту руководителя благотворительного Фонда «Москва – Севастополь», который он возглавлял после ухода с должности Первого заместителя Главнокомандующего ВМФ – начальника Главного штаба Военно-Морского флота России.

 

О том, что было, надо не забывать. Это полезно с различных точек зрения, в том числе с прагматической – уроки того времени, увы, как показывает жизнь, были плохо выучены. Это продемонстрировали последующие годы после во многом формального завершения процесса Флотораздела. В этом убеждали борьба и, в конечном счёте, Победа в деле  возвращения в 2014 году Севастополя и Крыма в родную гавань – в Россию. Это демонстрирует и происходящее сегодня – сражения на фронте Специальной военной операции и борьба в тылу – с «Пятой колонной».