Международный дискуссионный клуб «Валдай»

Для Абхазии и Южной Осетии прошедшие три года были первым мирным периодом со времени распада СССР. За менее чем два десятилетия Грузия совершила шесть широкомасштабных вооружённых нападений на абхазов и югоосетин, хотя считала их своими этническими меньшинствами. Войны сотрясали Южный Кавказ. Он превратился в один из наиболее конфликтных регионов Европы и мира, не менее, чем Балканы напоминая пороховую бочку. Признанием Абхазии и Южной Осетии как независимых государств, заключением ряда договоров с ними Российская Федерация внесла крупный вклад в укрепление их безопасности, стабилизацию обстановки в регионе.

Грузинская политическая элита вынуждена считаться с новыми реалиями. Хотя до нормализации обстановки ещё далеко, уровень военной напряжённости в регионе значительно снизился. Абхазия и Южная Осетия получили, наконец, возможность заняться налаживанием мирной жизни, развитием гражданского общества и укреплением государственных институтов. Тут есть свои, причём немалые трудности. Строить мирное бытие после долгих лет непрерывной военной мобилизации, разорения и разрушений, бывает нелегче, чем выиграть войну. Возникло множество новых проблем, таких как нехватка грамотных управленческих кадров, специалистов, квалифицированных рабочих, ограниченность материальных средств, чиновничье своеволие, коррупция. Но вот что существеннее всего: уровень демократического развития, на которое вышла Абхазия за время своего независимого развития, достоин уважительного отношения. В то время как, например, в Грузии не было ещё ни одной легитимной смены верховной власти – первый президент был свергнут вооружёнными отрядами, второй – толпой, ворвавшейся в парламент, – в Абхазии глава государства избирался до сих пор в соответствии с конституцией и волеизъявлением населения. Предвыборная борьба в Абхазии проходит напряжённо, порой драматично, но оппозиция имеет не меньше шансов, так что исход президентских и парламентских выборов непредсказуем. При всей остроте демографической проблемы для абхазов, они не объявили «негражданами» часть населения, чтобы обеспечить широкое численное превосходство коренной народности. То есть они не приняли антидемократическую практику прибалтийских государств. В отличие от них, как и от соседней Грузии, чья элита не умела строить нормальные межэтнические отношения ни в советские времена, ни в постсоветский период, Абхазия ищет и находит пути гармонизации межэтнических проблем на основе общепринятых международных документов в области прав человека. Понятно, что позиция западных государств, не признающих Абхазию и препятствующих её признанию другими странами, рассматривается её населением как недружественная, продиктованная своекорыстными расчётами. Это предопределяет достаточно спокойное отношение к теме широкого международного признания Абхазии. Скончавшийся в мае её президент Сергей Багапш высказывался в том плане, что оно желательно, но не жизненно необходимо: после признания Абхазии Российской Федерацией возникли достаточные условия для поступательного развития страны.

Международное признание желательно и для Южной Осетии, но в этом случае оно играет ещё менее определяющую роль. Перспективы развития нового государства зависят преимущественно от укрепления связей с Северной Осетией, где проживает тот же осетинский народ. Географическое положение Южной Осетии таково, что она испытывает большее напряжение на своих южных границах, чем Абхазия. Последний пример: готовящийся грузинскими властями массовый незаконный переход через границу Южной Осетии нескольких тысяч перемещённых лиц. МИД России выступил со специальным предупреждением насчёт этой «широкомасштабной провокации», призвав других членов международного сообщества направить «однозначные сигналы» в адрес Тбилиси. Если они поступят, то их будет достаточно, чтобы Тбилиси отказался от игры с огнём.