Сообщения о возможной новой встрече президента Молдовы и лидера Приднестровья появились сразу же после того, как российский президент Д.Медведев принял в Сочи с рабочим визитом сначала главу молдавского государства (25 августа), а затем и приднестровского руководителя (3 сентября).

О готовности к такой встрече заявили и Кишинев, и Тирасполь. Больше того, официальные лица той и другой стороны заговорили о наступающем новом этапе в переговорном процессе, который может привести к определенным подвижкам в нормализации молдо-приднестровских отношений, в том числе и благодаря встрече «вечных» антагонистов – Воронина и Смирнова.

В прессе придали серьезное значение заявлениям представителей МИД России о намечаемых затем трехсторонних консультациях с участием Д.Медведева.

Политические наблюдатели и журналисты вновь заговорили о решимости Москвы помочь сторонам конфликта в восстановлении доверия между ними и поисках приемлемого для них варианта решения приднестровской проблемы.

Но, к сожалению, повторилась в общих чертах картина ноября 2003 г. Практически все оппозиционные партии националистического толка забились в истерике. Они категорически не восприняли саму идею возможного урегулирования под эгидой России. Прежде всего, потому, что это поставило бы крест на воссоединении Молдовы с Румынией.

 Тут же нашлись и «большие» ученые, вроде О.Нантоя и А.Барбарошие из Института публичной политики Молдовы, и бывшего волонтера, участника вооруженного нападения на Приднестровье С.Мокану, которые принялись уверять общественность в том, что урегулирование при прямом посредничестве России грозит «приднестровизацией» Молдовы и даже ее гибели как независимого государства.

Предупреждение В.Воронину прозвучало и со стороны Евросоюза в лице представителя ЕС в Кишиневе К.Мижея, который даже увидел «аморальность» в возможном решении приднестровской проблемы при участии только Молдовы, Приднестровья и России. Вскоре последовало категоричное заявление бывшего представителя ОБСЕ в РМ американца У.Хилла, который, находясь в Кишиневе, прямо заявил, что «Запад никогда не допустит, чтобы решения по приднестровскому урегулированию принимались без его участия». По его словам, «в вопросах расширения НАТО, размещения систем ПРО и замороженных конфликтов компромисса (между США и РФ – прим. ред.) быть не может», так как США не приемлют никаких договоренностей без учета своих национальных интересов». А Хилл знает, что говорит, в прессе не раз упоминалась его принадлежность к американским спецслужбам.

А «наивным» молдаванам и приднестровцам казалось, что если они найдут взаимоприемлемое решение их беде, то тогда причем здесь интересы других стран.

Но господин Воронин вновь, как и в ноябре 2003 г., пошел на попятную. И, несмотря на его оптимистические заявления, как и других высокопоставленных чиновников Молдовы (например, мининдел РМ А.Стратан) о скором завершении процесса урегулирования, молдавская сторона сделала все, чтобы встреча с президентом ПМР не состоялась, по крайней мере, в ближайшие дни.

Для начала Кишинев дезавуировал договоренности с Москвой о проведении трехсторонних переговоров, назвав их консультациями, которые ни к чему не обязывают.

Вслед за этим В.Воронин и его мининдел А.Стратан во всеуслышание «поклялись» Западу, что решать проблему урегулирования они будут только в рамках механизма «5+2». За что еэсовец К.Мижеи, «по достоинству» оценив принципиальную позицию молдавского руководства в вопросе возобновления переговоров исключительно в формате «5+2», тут же протянул Кишиневу «пряник», пообещав президенту, что в течение года Молдова может стать важнейшей страной в проекте «Восточное партнерство», который в настоящее время разрабатывается Евросоюзом.

Напомним, что к этому времени молдавская сторона отвергла приднестровские предложения о месте и дате встречи (как, впрочем, и приднестровцы отвергли предложения Молдовы на этот счет).

Следующим шагом В.Воронина было публичное оскорбление приднестровского лидера и Приднестровья, которым, как он выразился, «место на свалке». Эти и подобные, мягко говоря, выпады – чистейшей воды провокации, рассчитанные на то, что приднестровцы откажутся от встречи. Но Воронин просчитался – приднестровская сторона по-прежнему заявляет о готовности к такой встрече. Пришлось молдавскому президенту отыгрывать назад. И вот он после всех оскорблений в адрес своего приднестровского визави предлагает ему встретиться в Тирасполе. 

Интересно отметить, что, несмотря на излучаемый оптимизм в отношении близкого разрешения приднестровского вопроса, Кишинев на самом деле уже не верит, что это может произойти до парламентских выборов в Молдове, намеченных на весну 2009 г. Тем не менее, как представляется, Воронин и его команда в своей предвыборной кампании будут до конца эксплуатировать тему урегулирования. К этому стоит добавить, что и акцентирование своей позиции – реинтегрирование возможно лишь на основе Закона об основных положениях особого правового статуса населенных пунктов левобережья Днестра (Приднестровья), принятого парламентом Молдовы 22 июля 2005 г., будет продолжаться с целью привлечения в лагерь коммунистов дополнительных сторонников, в том числе из числа националистов.

Молдавское руководство не так наивно, чтобы считать этот закон станет реальной базой урегулирования, несмотря на поддержку его Западом. Конечно, оно надеется на то, что Москва, крайне заинтересованная в решении проблемы в рамках международного права, в решении, отличном от южноосетинского и абхазского варианта, будет вынуждена содействовать воплощению в жизнь плана Кишинева. Однако, на наш взгляд, эти ожидания тщетны, так как отношение Москвы к упомянутому закону от 22 июля 2005 г. общеизвестны, и вряд ли Россия изменит свою точку зрения. Тем более что в МИД РФ полагают, что российский план 2003 г. с поправками и уточнениями, где речь идет о федерализации Молдавии, может стать наиболее рациональным документом при рассмотрении конкретных положений будущего правового статуса Приднестровья в объединенном государстве.

Беремся утверждать, что «разговоры» Кишинева относительно «предстоящей» встречи также служат предвыборным целям Компартии во внутреннем плане, а во внешнем плане являются как бы доказательством приверженности Молдовы продолжать переговоры по поискам модели урегулирования приднестровской проблемы.

Если говорить о линии Тирасполя по вопросу «предстоящей» встречи, то она примерно та же самая, что и на правом берегу Днестра. Она ему в принципе не нужна, и ничего от нее в Приднестровье не ждут. В самом деле, не будет же Смирнов обсуждать с Ворониным детали молдавского закона об основных положениях статуса региона, который был принят без всякого его в этом участия и который он не приемлет изначально. К тому целью нынешнего приднестровского руководства – достижение полной независимости ПМР и ее международного признания. Поэтому они не прочь, чтобы переговорный процесс продолжал находиться в подвешенном состоянии, учитывая, что впереди парламентские выборы в Молдове, после которых В.Воронин уже не сможет претендовать на президентский пост.

Поэтому на встрече, если она все же состоится, стороны смогут в лучшем случае лишь определить место и время возобновления переговоров по урегулированию в формате «5+2», но опять же они не смогут предложить для обсуждения какой-то общий документ для обсуждения. Так что обсуждать на переговорах будет нечего.

Конечно, начинать с чего-то надо, но только зря посредники, в том числе и Россия, ждут какого-то чуда.

Заставить Приднестровье принять т.н. «пакетный» план Молдовы по объединению можно только силой, но никто делать это не собирается.

Договор о дружбе и сотрудничестве между ПМР и РМ, предложенный Тирасполем, также вряд ли будет фигурировать в повестке дня следующего раунда переговоров в формате «5+2».

С «планом Козака» также все понятно. Кишинев и Тирасполь в разной форме, но уже предупредили, что даже в обновленном виде его время прошло. А уж говорить об отношении к нему СЩА и ЕС и вовсе не приходится. И так все ясно.

В этой связи встает вопрос, а нужна ли даже для проформы такая встреча лидеров Молдовы и Приднестровья? Ведь договорится о дате и месте продолжения переговорного процесса по урегулированию тлеющего молдо-приднестровского конфликта можно и по дипломатическим каналам.